Не тронь – не твое!

Сегодня во многих вузах есть факультеты социологии. На специальности «социальный работник» даже бюджетных мест всегда побольше, чем на другие. Можно подумать, что будущих специалистов готовят в помощь обездоленным старикам и другим социально нуждающимся людям. Что ж, благими намерениями выстлана дорога в ад. Однако, возможно, внимание! – армию соцработников формируют не только для упомянутых благодеяний, но и для решения бизнес-вопросов по отчуждению детей от живых родителей. 

Под предлогом защиты прав ребенка в Украине внедряется ювенальная юстиция – с лат. «юношеское правосудие» – согласно Указу №597/2011 от 24.06.2011г. «Концепция развития криминальной (первоначально, от 2010г., «ювенальной») юстиции для несовершеннолетних». Работа проекта при финансовой поддержке официального представительства Канады рассчитана на период до 2014 года. Суть Концепции в том, что малолетний правонарушитель не способен адекватно оценивать собственные поступки и нести за правонарушение ответственность, поэтому его можно перевоспитать. Однако почему всполошились гражданское объединение «Родительский комитет Украины» и православная общественность? Потому что это только часть «ювеналки» – работа с несовершеннолетними правонарушителями. У системы есть еще одна цель – контроль за соблюдением прав ребенка, в частности, в семье. То есть, если родители не уделяют должного внимания своим детям, то социальные службы вправе забрать их чадо в приют. Из уважения к детским гражданским свободам ребенка запрещено шлепнуть, отчитать, заставить подмести: все это истолковывается как посягательство на его личные права и свободы (согласно ст. 19 Конвенции ООН о правах ребенка. – Ред.) и приводит к судебным разбирательствам в случае, если подобное станет известно социальным службам и органам опеки.

Я типичная мама, живущая и работающая с целью дать лучшее собственному ребенку. Моя длань больше любящая, чем наказующая (не без этого). Как любой родитель, опираясь на теорию Дарвина о превращении обезьяны в человека посредством труда, с переменным успехом подвигаю свое чадо на уборку рабочего стола и помывку послеобеденной тарелки. Согласно ювенальной философии западного образца, я – злостный эксплуататор детского труда. А еще с моим тинейджером нередки внутрисемейные обсуждения касательно подростковой модели поведения в современном социуме, переходящие в радикальную полемику. Бывает, прямо с работы, не всегда тихо, приходится разруливать назревшую у моего ребенка проблему. Нет, я не кричу, не злобствую, в тот момент я искренна в порыве донести ребенку необходимую ему на тот момент информацию (иначе зачем бы он набирал мой номер, зная, что я занята?). Иногда случается и голос повысить, да так, что коллеги обеспокоено переглядываются. Но, оказывается, такое общение может истолковаться как повышение голоса на несовершеннолетнего и послужить поводом для привлечения меня к ответственности. В этой связи приведу один пример из жизни.

В студенческие годы в моей альма-матер один из разделов языкознания вела высокопрофессиональный преподаватель. Манера ее исполнения отличалась громогласным изложением лекций. Она с жаром посвящала нас в тайны лексикологии, активно жестикулируя, доносила до нас глубинные филологические знания. Мы, тогдашние студенты, заинтересованно внимали, и ее стиль подачи предмета не выглядел для нас угрожающим. Манера изложения преподавательницы с годами не изменилась. Она продолжает на своих лекциях бурно обогащать студентов накопленными знаниями, но однажды казусный случай привел преподавательницу со стажем в замешательство. На одном из занятий, войдя в раж в процессе «раскладывания по полочкам» некой идиоматической конструкции наш языковед увидела, как студентка в третьем ряду беззвучно заливается слезами. Попытка поинтересоваться причиной «слезливой ситуации» вызвала бурную истерику со стороны девушки. Как оказалось, ее испугал громкий голос преподавательницы. Дело в том, что девочка воспитывалась в интернате и поступила в вуз по социальной льготе. В то время как «домашние дети» адекватно воспринимали преподавательское громогласие, у сироты из приюта это вызвало панический страх.

Я не могу назвать себя профессиональным психологом, у нас в Запорожье с этим вообще проблема, психолог в Киеве когда-то, на курсах повышения квалификации рассказывала аудитории о конфликтологии и семейных отношениях. Вот это было действительно интересно, кроме этого хороший психолог всегда хорошо зарабатывает. Я не берусь заходить в квалифицированные дебри в вопросах поведенческих моделей приютских и домашних детей, но скажу одно: дети, выросшие у себя дома, чувствуют, когда они нужны и их любят, даже если это находит бурное выражение со стороны взрослых, и отсутствует у сирот – для них крик – это порог опасности за которым могут и побить.

Мне безразлично, как может рассматриваться мой способ воспитания с точки зрения социологии, мне гораздо интересней детское мнение. Поэтому и спросила подрастающего члена общества, что он думает по поводу некоторых радикальных с моей стороны мер по отношению к нему:

– Вот я тебя часто «встряхиваю», заставляю работать над собой. Как думаешь, я плохо к тебе отношусь?

– Нормально относишься. Лениться не позволяешь, – отвлекся сын от компьютера.

– Знаешь, на мои некорректные действия ты вправе пожаловаться в контролирующие органы.

– Ага, разбежался… – и снова уткнулся в «Контакт».

Дети обожают быть нужными только своим родителям, даже если их воспитательные методы не всегда безупречны, в то время как органам опеки больше необходимы алименты от родителей отчужденных детей. Вот для этого и идет активная профессиональная подготовка социологов, дабы пополнять казну за счет работающих отцов и матерей, что вызывает беспокойство со стороны общественности. К слову, в России алименты за отчужденных детей в среднем составляют 26 тысяч рублей. Во Франции, например, на удушение родительской любви из госбюджета выделено 5 млрд. евро. Теперь понятно, чем вызван европейский демографический кризис, смысл им рожать? Все равно ребенка отнимут. Не верите? Посмотрите фильм «Стена» и другие документальные ленты по данной теме на YouTubе.

«Какой закон? Закона нет», – скажете вы. Это пока. Мы государство, безоглядно рвущееся в Европу, и наше правительство готово идти навстречу всем требованиям ЕС, чтобы правильно выполнив приказы, получить подачку в виде очередного кредита. А внедрение ювенальной юстиции – это условие «хозяев», диктующих команды нашим министерствам и ведомствам.

А теперь скажите, почему собственный ребенок дороже, чем соседский? Потому что он принадлежит вам. Соседского вы не имеете права ни тронуть, ни погладить. Это – чужое, и вы на него не претендуете. Также и я со своим ребенком могу строить отношения по велению души, а не по указаниям психологов и не по Конвенции ООН. И главное, я уверена что ни мой ребенок, ни его родители не позволят никаким ювенальщикам разрушить наш семейный уклад. Ветхозаветный Иаков перед трудным путешествием, заботясь о здоровье детей, сказал: «Дети нежны… Я пойду медленно... как пойдут дети», потому что это были ЕГО СОБСТВЕННЫЕ дети.

 Анекдоты в тему

– Папа, дедушка бил тебя, когда ты был маленьким?

– Ну, конечно.

– А папа дедушки бил его, когда тот был маленьким?

– Разумеется.

– А с твоей помощью мы могли бы покончить с этим наследственным садизмом?

Подзатыльник – традиционный способ передачи информации от поколения к поколению.

Комментарий специалиста

Наталья Билоиван, заместитель директора по учебно-воспитательной работе Запорожского правобережного профессионального лицея

– Из поколения в поколение дети в основном воспитывались розгами, ремнем. В качестве наказания их загоняли в угол. Это ужасная сторона воспитания. Есть еще другая, положительная – искренность, доверительность между взрослыми и детьми. Я за второй подход в воспитании. Опытный педагог, глядя на ребенка, сразу подмечает, испытывает ли он насилие в семье или, наоборот, к нему трепетное отношение.

В работе с подростками наш педколлектив помогает им адаптироваться в переходном из детства во взрослость социуме методом организации самоуправления, выработки умения общаться с деструктивными членами общества, то есть если на улице им угрожает опасность насилия. Случается, мамы приходят пожаловаться на сложного ребенка и мы, в этом случае не вынося сор из избы, уравновешиваем межличностные отношения в семье при помощи внутренней психологической поддержки. Ребенок, поняв, что он нужен нам, своей семье, через время «оттаивает», становится социально адаптированным членом общества.

Касательно введения ювенальной юстиции в Украине можно сказать, что это только концепция, к которой не готовы ни родители, ни дети. К тому же в Украине недостаточно профессиональных психологов, для того чтобы правильно оценивать вдруг случившиеся критические межличностные ситуации. Чопорно-сдержанные отношения должны воспитываться поколениями, а наш народ открытый, искренний – в хорошем смысле. А главное, трудолюбивый, привыкший приучать своих детей к полезному труду – уж такое, точно, в нашей ментальности неискоренимо.

И никакие ювенальные нововведения не заменят здорового микроклимата в коллективе и семейной привязанности между родителями и детьми. Ну а для защиты интересов подрастающего поколения в стране действует достаточно исчерпывающая законодательная база, регулирующая права и обязанности родителей и детей.

По материалам upsihologa.com.ua

Наталья НЕСТЕРЕНКО