Актуальные вопросы народному депутату

Все больше и больше в городе агитационных палаток, откровенно намекающих, что еще немного, еще чуть-чуть, и 28 октября – день выборов в Верховную Раду. На этот раз парламент будет избираться по смешанной системе: половина депутатов, то есть 225, будут избраны по одномандатным округам, когда народ ориентироваться будет на конкретного кандидата, иной раз (как это часто у нас было) пропустив мимо ушей его партийную принадлежность. 

Можно, конечно, пропустить последнее воскресенье октября, сказав всем, кто хочет услышать: а чего ради? Все равно никого и ничего не изменить… Можно еще и добавить словцо покрепче – нервы уже не выдерживают. Вот только на кого потом валить грешное и праведное?

Выбираем мы, а не дядя-наблюдатель из сытой европейской державы. И все разговоры, что сплошь и рядом голоса подтасуют – чушь. Кто участвовал в работе избирательной комиссии, знает, что под прицелом трех десятков нервных и бдительных смотрящих от своих партий и кандидатов очень сложно «нарисовать» победу или поражение. Можно, но очень сложно. И массово это не получится, как не получалось никогда. И коль Украина – не королевство, где трон получает наследный принц, значит, надо людям выбирать свою Верховную Раду. Другого еще никто не придумал.

Некоторым округам будет легче сделать выбор, наделив того, кого знают и в кого верят, депутатским мандатом. Один из них Ярослав Сухый, народный депутат Украины с лета 2000 года. И сейчас мы говорим с ним о выборах, о жизни вообще, о языке (как без этой темы, хотя и притянутой за уши?), о газе, словом, если поместится этот материал на газетную полосу, читатель узнает и вопросы, и ответы на них.

– Ярослав Михайлович, я бывала на многих Ваших личных приемах и сама слышала, как часто люди говорили о том, что вновь видят именно Вас своим народным депутатом. Вы будете баллотироваться?

– Буду. Что касается округа, скорее всего, 74-й: Жовтневый и Коммунарский районы. В эту каденцию я был закреплен за ними. Остались незаконченные дела… Надо довести до конца.

– А как Вы считаете: сегодняшняя властная политическая команда выполнила свои обещания?

– Вы помните, с чего мы начали? Что нам досталось в наследство? А начинали мы с полного «раздрая» политического. Когда над нами, украинцами, смеялась вся планета. Потому что наши премьер с президентом наперебой доказывали друг другу, кто в доме хозяин.

Так вот, политическая стабильность есть. Кто бы и что бы ни говорил, мы сбалансировали экономику. А она ведь пребывала на грани катастрофы.

Могу сказать о том, что не удалось. К величайшему сожалению, не удалось увеличить объем промышленного производства, чтобы у людей была возможность нормально зарабатывать. Не удалось реализовать концепцию реформирования системы оплаты труда. Мы не до конца провели реформу социальной системы. Она у нас не прозрачная, социальная помощь не адресная. У нас впереди еще очень много работы.

– А Вас не задевает, что весь мир говорит о свертывании демократии в Украине, о политических заключенных…

– Весь мир задает вопрос: что случилось? И нам всему миру приходится отвечать. Сегодня в чем проблема Юлии Владимировны? Газовый договор. Не было директивы Кабинета министров. Премьер Тимошенко эту директиву сама подписала, поставила печать и вручила главе «Нафтогаза» Дубине. Он на суде сказал, что в жизни б не подписал этот договор, если бы не было директивы от Юлии Владимировны. Это было преступление с ее стороны. Уголовное.

– Как, по-Вашему, можно нормально разобраться с газом?

– Решение только одно – сокращать закупки страшно дорогого российского газа да искать альтернативные источники поставок. Россия, смотрите, что делает: она снижает цену газа для многих европейских стран, но нам только подымает! Чтобы наше население платило за газ недорого – а мы действительно пока недорого платим, государство вынуждено три шкуры сдирать с производственной сферы. Но если с директора завода за газ «три шкуры» содрали, сможет ли он повысить зарплату для рабочих?!

Есть и другие проблемы. У нас очень энергоемкая экономика. На единицу ВВП Украина тратит в шесть раз больше энергоносителей, чем европейские страны. Воды на единицу металла мы тратим в 164 раза больше. Зато рабочий час металлурга у нас стоит 2,5 доллара, а в Америке – 42, в Европе – 40 долларов. Тут имеется один аспект, до которого пока не добрался президент. Это – наши олигархи, которые не понимают своей социальной ответственности. Я бы напомнил им слова американского президента Джона Кеннеди: «Если власть не может защитить многих бедных, когда-то она не сможет защитить и немногих богатых». Пропасть между богатыми и бедными у нас растет.

– Предпоследняя сессия Верховной Рады шестого созыва закончилась под звуки скандального голосования по языковому законопроекту Колесниченко–Кивалова. Вам не кажется, что коалиция перешла определенную черту, дальше за которой – откровенное беззаконие?

– Мне очень жаль, что после этого нашего голосования, действительно проведенного в экстремальных условиях, мало кто из политиков, в том числе оппозиционных, говорит о процедуре, а не о сути законопроекта. Действительно, процедура была не такой, как надо. Но другой она быть не могла. Потому что оппозиция в жизни не позволила бы нам провести нормальное обсуждение всех этих двух тысяч поправок. Они бы просто физически сорвали голосование. Это была необходимость, вызванная действиями оппозиции. Большинство их поправок – издевательство над телом закона. Как можно возражать против статьи, предусматривающей, что язык обучения детей определяется родителями? Что это, государство должно определять?!

Я считаю, что данный закон – о правах человека, которые выше прав государства. Плюс у меня был наказ моих избирателей из Запорожья – поддержать такой-то статус русского языка.

– Вас не волнует, что тем самым Вы поставили под угрозу украинский язык?

– Каким образом этот закон несет угрозу украинскому языку во Львове, если его перестанут навязывать Севастополю?

– Во Львове – пожалуй, нет. А вот в вашем регионе – несет однозначно. Украинский оттуда просто исчезнет.

– Да сначала надо, чтобы он там был. Абсолютное большинство жителей Запорожья говорят на русском. Для того чтобы сохранить украинский язык, политики, которые его защищают, должны быть честными перед самими собою. Я знаю многих из них – они дома разговаривают на русском, жены и дети их – сплошь русскоязычные. Это же касается и журналистов – зайдите в курилку.

– А Вы предлагаете еще больше прав русскому языку дать…

– Мы предлагаем дать права не русскому языку, а людям. Пусть они выбирают язык общения. В Украине живет русский человек, и у него есть родной язык. Что же тут удивительного? Сто раз прав Борис Олийнык, который сказал: к языку нельзя допускать политиков!

В интервью частично использованы материалы сайта «Обозреватель»

Валентина АНТОНОВА