Для пытливых умов

История – самая политизированная наука. По ней воспитывают у детей чувство принадлежности к нации, формирование определенной позиции по отношению к прошлому страны, а с тем и к настоящему. Учившиеся по учебникам истории изданий 2000–2010 годов через одного искренне считают себя древнейшим украинским народом, а также свой язык – «одним из древнейших языков мира». «Украинский язык... …есть все основания полагать, что уже в начале нашего летосчисления он был межплеменным языком» («Украинский язык для начинающих». Киев, 1993 г.).
 

Однако галицкий ксендз, член иезуитского ордена «Воскресшие из мертвых» В. Калинка в середине XIX в. написал следующее: «Между Польшей и Россией живет огромный народ, ни польский, ни российский. Польша упустила случай сделать его польским, вследствие слабого действия своей цивилизации…». Эта цитата ценна тем, что автор рисует ситуацию, как есть, без пропагандистской демагогии. Как видим, даже в середине XIX века польские идеологи в упор не видели никакого «украинского» народа. Термин «d'Vkranie» (поначалу именно так, с перестановкой букв) к тому времени уже давно существовал на картах, составленных по заказу польских королей. Книга французского военного инженера и картографа Боплана «Описание Украины» уже давно была переведена на многие европейские языки. То есть Украина уже была, а вот украинского народа еще не было.

Сейчас много пишут об образовании самостийной Украинской народной республики как высшем проявлении национального самосознания украинцев. Однако, по признанию М.С. Грушевского, когда встал вопрос о проведении всеукраинских выборов в Центральную Раду, «мы не посмели на это решиться» (Грушевський М.С. Спомини // Київ. 1989. № 8. – С. 144). Более того, когда летом 1917 года Временное правительство само предложило передать под контроль Рады те малорусские губернии, население которых проголосует за автономию Украины, Центральная Рада снова не рискнула положиться на мнение народа. Грушевский и Ко предпочли отдать в состав России Екатеринославскую, Таврическую, Харьковскую и Херсонскую губернии, лишь бы сохранить власть над остальными губерниями, не спрашивая согласия «украинцев». Рада так и осталась, по мнению французского консула в Киеве, «бандой фанатиков без всякого влияния».

В конечном итоге, разобравшись, с кем имеют дело, и убедившись, что украинизаторы никого, кроме себя, не представляют, немцы сами разогнали Раду при помощи обычного армейского патруля. Господам заседателям просто предложили разойтись по домам. Власть в мае 1918 г. вручили гетману П.П. Скоропадскому. В декабре 1918 Скоропадский был свергнут Петлюрой. И к началу 1919 года Красная Армия, не встречая серьезного сопротивления (со стороны армии УНР), заняла большую часть Украины.

Крупнейший теоретик украинского самостийничества Вацлав Липинский отмечал: «Нации украинской еще нет и – пока не будет на украинской земле отдельного и суверенного государства – ее не может быть».

В заключение вернемся к труду Гийома Левассера де Боплана. Этот француз около полутора десятка лет служил польским королям, занимаясь строительством крепостей и картографированием на территории нынешней Украины, входившей тогда в состав Малой Польши. Помимо прочего он составил «Описание Украины» (1660 год), где, в частности, изложено следующее: «... предложить описание этой обширной пограничной Украины (lisiere d'Vkranie), находящейся между Московией и Трансильванией, пространные степи которой сделались теперь столь же плодоносными, насколько они были раньше пустынными».

Под Украиной здесь имеется в виду приграничное дикое поле, окраина (польск. ucraine), которая ранее не имела даже собственного имени, а Боплан, не мудрствуя, обозначил эти земли на карте туземным термином «d'Vkranie» (причем с ошибкой, буквы «i» и «n» перепутаны местами). Если бы речь шла о государстве или княжестве, то оно бы имело общеизвестное имя, и не было бы нужды объяснять заказчику, что оно находится между Московией и Трансильванией и что из себя представляет. Что же касается народа, жившего на этих землях, то Боплан упорно именует его русским, впрочем, «южнее Киева шли уже пустынные татарские земли, где появляться без сотни всадников было слишком опасно». Вообще, слово «Украина» встречается только в названии книги и предисловии, указанном выше (правда, один раз в тексте встретилась форма «d'Okranie»). А тот факт, что это слово он написал с ошибкой, говорит не столько о его «слабой лингвистической подготовке», как пишут украинские комментаторы, сколько о том, что в Европе это слово никто никогда не слышал до появления «Описания…» в 1660 году. Некому было поправить автора. А первое издание книги вышло вообще без этого термина. Вместо него Боплан использовал французское слово «окраина» (des contrees) в буквальном смысле. Не это ли один из важнейших источников по истории Украины XVII века?

Министр образования Дмитрий Табачник три года назад, заявив о создании единого учебника истории Украины, добавил, что учебник должен быть исторически корректен, то есть наполняться неоспоримыми фактами. Вместо этого в современных учебниках истории Украины делается упор на трагическое прошлое страны, которое было необходимо для возникновения независимого, справедливого украинского государства, ради которого все человеческие жертвы принесены на алтарь свободы. Однако в реальной жизни сегодняшней Украины нет ни повсеместных гражданских свобод, ни сформированного правового поля, ни легитимной власти. Как сложная история Украины объясняет настоящее Украины, как исторический опыт помогает формировать стратегии будущего – ответов учебники не дают.