Тарас-миротворец

На днях попалась мне на глаза забавная картинка – Шевченко в каске и бронежилете, «мобилизованный» каким-то сильно «сознательным» пропагандистом на нынешнюю омерзительную войну. Почему она для меня омерзительна? Да потому что не вижу я никакого смысла в том, чтобы люди, говорящие на одном языке или на двух разных, но абсолютно взаимопонятных, убивали друг друга во имя якобы каких-то «идей» и «ценностей», а на самом деле вообще непонятно ради чего.

 

 

При этом все, кто на самом верху (что в Украине, что в России), совершенно не спешат отдавать своих детей демону братоубийства. И сами в его пасть не лезут. Они охотно дискутируют на бесконечных ток-шоу, произносят высокоморальнейшие речи, но на блокпосты не спешат. Им нравится, когда мужики дерутся – уже не до остервенения, а до смерти. Потому что почувствовали себя за последние двадцать лет большими панами и считают, что не барское это дело – гнить на фронтах. Барское – огонька в костер подкидывать. И людишек-дровишек, заводя их до одури телепропагандой.

 

 

Поэтому снова добрались и до Тараса, нацепив на него одолженный в Европе камуфляж. Видно, такая уж судьба у Кобзаря, что каждому хочется его приватизировать и перетащить на свою сторону, оправдав собственные безобразия. Тарас Шевченко – самый неподходящий символ для любой войны. Он годится для пропаганды милитаризма, как бравый солдат Швейк для заманивания кандидатов в наемную армию. Несмотря на то, что целых десять лет прослужил рядовым Русской императорской армии. Никаким образом факт этот из его биографии не выкинешь.

 

 

Шевченко мог бы стать и офицером. Согласно приговору Николая I, поэт был определен в армию «с правом выслуги». Но никакого особого желания получить такие желанные для многих эполеты, а вместе с ними и дворянство, не имел. Как признался Тарас в собственном дневнике: «Я не только глубоко, даже и поверхностно не изучил ни одного ружейного приема».

 

 

 

Лямку тянул в пехоте

 

 

И это за десять лет службы! Шевченко служил в пехоте. Кроме солдатских тесаков и кремневых ружей, никакого вооружения в ней тогда не было. Ни пулеметов, ни гранатометов, ни хитрых приборов вроде тепловизоров. Просто примитивные гладкоствольные ружья со штыками. Шевченко ходил с таким ружьем в караул. А иногда, чему имеются документальные свидетельства в виде воспоминаний сослуживцев, нанимал для этой цели других солдат (деньги у него имелись), но сомневаюсь, что он мог бы хоть кого-то убить. И по причине невладения собственным оружием. И, так сказать, из-за особых свойств характера.

 

 

Все современники в один голос отмечали НЕЗЛОБИВОСТЬ Тараса. Он мог ругаться в пьяном виде, но никому по большому счету не сделал в жизни зла. Это был душа компании, отличный собутыльник, но не революционер, не заговорщик и тем более не профессиональный киллер. Правда, и в советские, и в постсоветские времена из Шевченко фабриковали революционера. Однако это просто приписки. Попытки выдать желаемое за действительное.

 

 

Кирилло-Мефодиевское братство, в котором он, по одним данным, участвовал, а по другим – к которому просто «примыкал», было самой обычной говорильней. Да, грезили ПАНСЛАВИСТСКИМИ идеями – федерацией славянских народов. Это противоречило тогдашней внешнеполитической обстановке, когда Европой правил Священный Союз, а славяне были поделены между четырьмя великими державами – Австрией, Пруссией, Турцией и Россией. Но революции кирилло-мефодиевцы не устраивали. И Шевченко тоже ею не баловался. То ли буйства в них не было. То ли понимали, что разговоры – это одно, а реализация отвлеченных идей на практике – совсем другое. Как показала история, всеславянскую федерацию построить так и не удалось, а национальные славянские государства появились только в результате нескольких кровопролитнейших войн второй половины XIX – середины XX веков. Начиная от Крымской, разразившейся, когда Шевченко служил солдатом.

 

 

В творчестве Тараса Шевченко особняком стоят «Гайдамаки» – произведение, которое все, как и «Сон», в Украине изучают в школе. Кровь в этой поэме льется потоками. Резня. Буйство восставшей человеческой стихии. Сам Тарас явно упивается этой борьбой. И вдруг, неожиданно – его же вывод в предисловии к изданию 1841 года: «А все-таки скажеш: «Слава Богу, що МИНУЛО», а надто як згадаєш, що ми одної матері діти, що всі ми слав’яни. Серце болить, а розказувать треба: нехай бачать сини і внуки, що батьки їх помилялись, нехай БРАТАЮТЬСЯ знову з своїми ВОРОГАМИ».

 

 

Символ примирения

 

 

Шевченко мог бы стать символом примирения и внутри Украины, и между Украиной и Россией. Две трети его произведений написаны по-русски. Все повести. Часть стихов. Дневник. Для Тараса русский был таким же родным, как и украинский. Если двуязычие было естественно для автора «Кобзаря», то почему мы должны отвергать его в себе? А ведь Шевченко был даже не билингвом, а трилингвом. С детства он разговаривал еще и по-польски, усвоив этот язык во время проживания со своим паном в Вильно. Он усвоил польский мгновенно, чтобы не чувствовать себя чужим в новом городе, куда попал из своего родного села.

 

 

Тем более что в дело вмешалась еще и любовь к польской девушке. И кто знает, не был ли один из последних фантастических проектов Тараса – создать единый литературный язык, понятный всем славянам (о нем упоминает Тургенев), отзвуком той любви? Шевченко хотелось научить такому же пониманию всех славян. Дать им инструмент для общения, то есть для примирения. И если тот же Тургенев отнесся к задумке Шевченко иронически, как к утопии, то абсолютно чистую, без тени акцента русскую речь Тараса он отметил особо.

 

 

Теперь многим хочется призвать Тараса на войну. Выдать ему вместо кремневого ружья автомат, нахлобучить каску «Шуберт», бронежилет, берцы и научить не только ружейным приемам, но и снайперской стрельбе. Не получится. Ему не нравилось убивать. Он больше – по сочувствию, по доброте к простым людям. И все у него просто сказано: «Обніміться ж, брати мої, бо лихо вам буде».

 

 

Олесь БУЗИНА

 

По материалам газеты "Сегодня