Отделяйся и властвуй
28 жовтня 2015 21:37
Переглядів: 425
Коментарів: 0
Надрукувати
События прошлого года в Крыму и конфликт на Донбассе
снова сделали актуальной тему самоопределения территорий: кто вправе решать
судьбу конкретного региона и проживающей там общности людей?
Устав ООН и ориентирующиеся
на него документы ЕС, ОБСЕ, ПАСЕ говорят о самоопределении территорий
неоднозначно. С одной стороны, существует четкая позиция мирового сообщества о
праве наций на самоопределение. Но здесь мы подчеркнем именно слово «нации».
С другой стороны, базовым
принципом каждая названая международная организация называет неприкосновенность
государственных границ и недопустимость их насильственного изменения.
Это противоречие в
международной практике решается так: если не имеет места геноцид против
представителей какой-либо нации (национального меньшинства) или ущемление их
прав, то первична неприкосновенность границ и единство существующих государств.
Альтернатива – ненасильственная (!) смена статуса региона. Международное
законодательство могло бы признать насильственный и/или односторонний выход
какой-то территории из состава другого государства в случае осуществления
геноцида. Но в современной истории на такой прецедент тянет только история
отсоединения Косово от Сербии. Да и то – с натяжкой.
О «жителях Крыма»
Теоретически крымский
референдум 2014 года можно было бы считать самоопределением именно русских
жителей полуострова. Однако организаторы и самого волеизъявления, и
предшествовавшие ему события лишь косвенно ссылались на национальный вопрос. Основной
акцент был сделан на «историческое единство» Крыма с Российской Федерацией и на
политическую ситуацию в Украине, на необходимость защиты «жителей Крыма».
Скорее всего, организаторы «русской весны» отдавали себе отчет: заговори не об
абстрактных «крымчанах», а о русских – и тут же слова потребуют крымские
татары.
Для международного права
вопросы регионов, а не наций значения не имеют вообще – это внутреннее дело
государства.
Сказанное выше – не
субъективное мнение, а констатация факта. Напомним, что если бы не вето России,
Совет Безопасности ООН признал бы крымский референдум не имеющим никакой
юридической силы – почти единогласно, при единственном воздержавшемся Китае.
Внутренние дела
На полуострове еще формально
можно было ссылаться на Устав ООН и прочие международные документы, а также и
на пример отделения Косово от Сербии как на свежий прецедент. А вот на Донбассе
все эти аналогии откровенно притянуты за уши.
Вспомним, что до 2014 года межрегиональная
дискуссия в Украине велась лишь о «русскоязычных», а не о русских. И именно на
языковом вопросе строились попытки, тогда еще осторожные, обсудить
федерализацию, «юго-восточную автономию» и т.д. Да и сейчас, поддаваясь
сиюминутной политической конъюнктуре, лидеры так называемых «ДНР» и «ЛНР»
периодически признают Донбасс неотъемлемой частью Украины, а его жителей –
частью украинского народа.
Все центробежные действия на
востоке и юге страны и раньше, и сейчас основывались на экономических («Донецк
кормит страну») и политических («бандеровцы захватили власть») причинах. И
снова: для международного права экономические и политические противостояния –
внутреннее дело государства. Их решение путем вооруженного восстания
международной поддержки не найдет.
Независимость впопыхах
Сторонники отделения Крыма
нередко в дискуссиях ссылаются на референдумы о независимости в Шотландии и
Каталонии – мол, если можно «в этой вашей Европе», то почему нельзя в Крыму или
на Донбассе? На самом деле у этих ситуаций гораздо больше отличного, чем схожего.
И в Каталонии, и Шотландии
компактно проживают представители отдельных наций – каталонцы и шотландцы. В
обоих случаях на проведение референдумов было получено добро центральной
власти! Более того, Испания разрешила Каталонии лишь масштабный, но ничего не
значащий с юридической точки зрения опрос общественного мнения.
Перед тем как едва приблизиться
к референдуму о своей независимости и Шотландия, и Каталония прошли долгие годы
мирного (!) отстаивания своих прав и свобод, добивались автономии, потом расширения
автономии и т.д. Но все это время оставались под властью Лондона и Мадрида, и занимались
кропотливой, скрупулезной работой над вопросом своей независимости.
Именно таким многолетним
трудом, а не войной и шантажом, не попытками впопыхах за два-три года стать
отдельной «народной республикой», добывается реальная свобода – иногда даже без
формальной независимости. В конце концов, сторонники «референдумов о
независимости» ведь сами чаще ставят в пример себе и другим шотландцев или
каталонцев. Но не косовских албанцев, расплатившихся за свой статус
непризнанного государства войной, погромами и межнациональной резней. Правда,
за относительно короткий срок. Но в сроках ли дело?
|