Евромайдан: три года спустя

На уходящей неделе Украина отметила День достоинства и свободы: праздник, уходящий своими корнями к Майдану-2004 и получивший новое наполнение после бурных событий зимы 2013–2014 годов. Результаты актуального социологического опроса известной компании TNS на этой же неделе показали – 75% респондентов считают, что цели Евромайдана не были достигнуты. Видят достижения всего лишь 5% опрошенных. Ведущие политические обозреватели ПОЗИЦИИ попытались дать ответы: чего же было больше – «зрад» или «перемог», и, все-таки, «доскакались» или «здобули»?

 

Настоящих буйных мало

 

 

 

Говоря о недостигнутых целях Евромайдана (или революции достоинства), важно осознавать, что протестное движение 2013–2014 годов не было однородным. А значит, не было и каких-то единых общепринятых целей и задач: они менялись от недели к неделе, от события к событию и от группы участников к группе участников.

 

 

Вспомним, с чего начался и в честь чего был назван Евромайдан... Ни безвизовый режим с ЕС, ни доступ к общему рынку до сих пор не получены. Этой осенью власть, еще недавно говорившая, что это, дескать, дело недель или даже дней, сменила свою риторику. Она теперь старается не давать ни обещаний, ни прогнозов: Европа твердо дала понять, что полноценное присоединение Украины к ЕС хоть по одному из направлений – под вопросом на годы. И перспектива стать второй Турцией: с десятками лет (!) ожидания открытых дверей в европейское сообщество – стала все более отчетливо видна.

 

 

С другой стороны, Евромайдан на определенном этапе оставался «евро-» лишь формально. Украинские радикальные правые как правило выступают за внеблоковый статус либо просто против Евросоюза. Это декларировал еще в январе-феврале 2014-го «Правый сектор», об этом говорят сейчас в «Азове». Фундамент евроскепсиса растет, тогда как по данным социологов поддержка евроинтеграции падает. Симпатики не перетекают к восточному вектору развития – просто растет число сторонников государства или статуса вне блоков вовсе, либо с активной международной позицией, предполагающей создание своих международных организаций.

 

 

Впрочем, евроинтеграционная тема в тех протестных акциях отошла на второй план уже к декабрю 2013-го. Главными стали лозунги внутриполитические: отставки и ответственность чиновников, в частности пресловутой «семьи»; перезагрузка власти и вообще смена системы власти в стране; масштабные реформы повсеместно от милиции до медицины (об армии тогда вспоминали вскользь, но обстоятельства все расставили по своим местам).

 

 

Сегодня мы можем констатировать, что ответственность из высокопоставленных чиновников того времени не понес никто. Причем, что важно, никто из них не был привлечен не только по реальным делам, но даже и в рамках постреволюционных репрессий. Которых многие очень боялись и которые в ожидаемом масштабе не случились.

 

 

В результате «списочный состав» украинского истеблишмента почти не претерпел изменений. А если сравнивать с 2004–2005 годами, то вообще придется днем с огнем искать новые лица.

 

 

Соответственно не произошла и перезагрузка власти. Взрощенные системой политики и госслужащие, достойные наследники «семьи» «дали бой» реформам и кадровым решениям.

 

 

Действительно масштабные реформы коснулись по сути только армии. «Громкие преобразования» в МВД в сухом остатке дали лишь новую патрульную полицию, зато на местах те самые «майдановцы» ежедневно обнаруживают среди людей в погонах тех, кто «разгонял», «прессовал», «крышевал».

 

 

Законодательство по некоторым вопросам в своей строгости дошло до европейских норм и перешагнуло дальше. Это за последние два года с небольшим. Проекты, лежащие в Раде под сукном, вообще могут дать правоохранителям уникальные права и возможности... Презумпция правоты, спецконфискации... Что бы на это сказали люди, стоявшие в 2013–2014 году на баррикадах?

 

 

Ни в образовании, ни в медицине, ни в социальной политике не был дан старт процессам, ориентированным на годы вперед, действительно стратегическим проектам. И вообще, традиционно после революций к власти приходят пусть фанатики, пусть маргиналы, пусть радикалы, но одновременно мечтатели и визионеры. В нашем случае приходится довольствоваться планами на полгода-год и соответствующими делами, решениями и последствиями.

 

 

Интересно, что из 75% опрошенных TNS украинцев (тех, кто считает, что цели революции не достигнуты) большинство расстроены не войной, опосредованно связанной с Евромайданом, и не экономическим кризисом. Многие не считают, что страна стала хуже – их огорчает, что страна так и не начала расти!

 

Дмитрий ЕГОРОВ

 

Источник Позиция