ПО МАРКСУ И БЕЗ ОНОГО

Приход к власти коммунистов в тех государствах, которые являлись «слабым звеном мировой капиталистической системы» (т.е. экономически и политически отсталыми), представлял собой парадоксальное опровержение фаталистических догматов Маркса. Согласно его теории, социалистические преобразования должны были бы произойти в первую очередь в промышленно развитых странах – таких как Великобритания, Германия, Франция. Причем эволюционно, чуть ли не в автоматическом режиме (парламентским путем или через гражданскую войну – не суть важно). Вопреки безупречной вроде бы теории, первая успешная революция, закрепившая власть радикальных марксистов на целые десятилетия, произошла в аграрной «лапотной» России – без объективных на то предпосылок, исключительно по субъективному хотению самих революционеров и сагитированных ими народных масс.

Что такое буквальное воплощение марксистских идеалов (читай «Манифест Коммунистической партии») на практике, можно видеть на примере «военного коммунизма» в Советской России и принудительной коллективизации в СССР, «большого скачка» и «культурной революции» в маоистском Китае, режима «чучхе» («опоры на собственные силы») в Северной Корее, отчасти режима «красных кхмеров» в Камбодже и кубинского эксперимента Фиделя Кастро. Но это – вполне индивидуальные (если не сказать экстремальные, волюнтаристские) ипостаси «реального социализма», возникшие на конкретных национально-культурных почвах.

Как показывает исторический опыт, вариантов общества социальной справедливости (социализма) может быть довольно много. Заветной мечтой наших обывателей давно уже стал т.н. «шведский социализм», фактически построенный тамошними социал-демократами (т.е. идейными марксистами) без кровавых потрясений, мирным парламентским путём - при сохранении капиталистического способа производства и даже такого «средневекового анахронизма», как наследственная монархия. Разумеется, с точки зрения леворадикальных марксистских ортодоксов троцкистско-ленинского типа европейские социал-демократы и еврокоммунисты являются типичными ренегатами. Помните характерный зубодробительный выпад «Ильича» в адрес лидера австрийских эсдеков Карла Каутского (в советской средней школе и вузах проходили)?

Вся прелесть здесь, однако же, в том, что сам Маркс, взирая на толпы своих восторженных поклонников-профанов, приговаривал: «А я не марксист». Потому что он был прежде сторонником нахождения наиболее эффективных, результативных методов достижения той или иной цели (научной, политтехнологической и т.д.), а не заскорузлым догматиком, причем эта его методология каждый раз по форме могла быть достаточно разной, но по существу единой, т.е. диалектической, «двуликой». Именно поэтому современные социалистические государства (КНР, Вьетнам) и правящие в них Коммунистические партии, допустившие существование в этих странах частных предприятий и вообще рыночных отношений (там полным-полно долларовых миллионеров и даже миллиардеров), не являются ренегатами по отношению к марксизму как таковому. Просто китайский и вьетнамский социализм (как, впрочем, и шведский) проявляется в первую очередь в том, что значительная (иногда и большая) часть вновь созданной в реальном секторе экономики прибавочной стоимости (прибыли) изымается в виде налогов в госбюджет и уже оттуда расходуется на потребности всего общества, а не на безумную роскошь верхушки олигархических финансово-промышленных групп и отраслевых монополий (т.н. «семей»). Таким образом, азиатские и европейские товарищи сняли главное противоречие капитализма – между общественным характером производства и частнособственническим (т.е. непропорциональным, неадекватным, иногда откровенно паразитическим) способом присвоения общественного продукта. То есть построили успешно работающий на благо всех и каждого реальный социализм, да еще и с человеческим лицом, тем самым выполнив заветы Карла Маркса и при этом не особенно заморачиваясь всяческими «-измами». Помните, как там у отца китайских экономических реформ Дэн Сяо Пина: «Неважно, какого цвета кошка. Главное, чтобы она ловила мышей».

Что касается победы радикальных националистов в ряде развитых стран Европы в 20-30 годах ХХ века, то она стала реакцией тамошних консервативных общественных сил на бурную активность и усиление влияния массовых политических движений, взявших на вооружение марксистские идеи, в т.ч. искусственное разжигание классовой борьбы и мировой революции (тогдашний вариант глобализации). Ибо пролетариат, как известно, «не имеет отечества».

Успеху европейских националистов крайнего толка способствовали и ужасы большевизма, которые были хорошо известны Западу. Диалектический парадокс здесь в том, что, действуя как бы «от противного», в деле строительства «нового порядка» фашисты и нацисты на деле воплотили в жизнь ряд фундаментальных положений ненавистного им марксизма. Это касается прежде всего установления жёсткого партийно-государственного контроля над монополистическим капиталом с целью ограничить его аппетиты и заставить работать «в общий котел». Не случайно Бенито Муссолини начинал как ярый социалист и даже был редактором центрального органа Итальянской Соцпартии, а Гитлер возглавлял массовую политическую организацию, которая совершенно справедливо и по праву именовала себя «рабочей» и «социалистической». К слову, после запрета и разгрома Компартии Германии многие рядовые коммунисты преспокойно влились в ряды NSDAP.

Аналогичный псевдо-парадокс наблюдаем ныне и у нас в Украине: например, условно «правое», бескомпромиссно антикоммунистическое ВО «Свобода» в экономических вопросах выступает с абсолютно левых, чисто марксистских позиций. И это не текущая конъюнктура, вызванная злобой дня, а программный принцип сторонников Тягныбока. Ничего странного здесь нет: если кто подзабыл, свои первые шаги на политической арене пан Олег со товарищи делал в качестве лидера Социал-националистической партии Украины, переименованной затем в нейтрально звучащую «Свободу» (как-никак, официально движемся в просвещенную гуманную Европу, пережившую кошмар гитлеризма; неудобно стало, видимо, маршировать под trade mark, вызывающей вполне определённые ассоциации). Общая же причина столь странного, казалось бы, «единства противоположностей» заключается в том, что и марксисты, и антикоммунисты исходят из материалистического понимания мироустройства и истории. Просто у них несколько разные варианты такого понимания.

Исходя из сказанного выше, не вполне верно утверждать, будто левый политический спектр у нас теперь начисто отсутствует: нишу запрещённой КПУ и анемичной, импотентной СПУ активно заполняют юные пассионарии-националисты, иные из которых на своих сходках скандируют клич «Раса! Нация! Социализм!». Подавляющее большинство из них вряд ли когда читало (и не факт, что в будущем прочтет) Маркса, Энгельса и Ленина, не говоря уже о Сталине или неомарксистах Франкфуртской школы философии. Но тут важно другое: ощутив на своей шкуре все «прелести» периферийного капитализма и зная из рассказов родителей, бабушек-дедушек о повседневной жизни в СССР, молодежь хочет и себе уверенности в завтрашнем дне, только без идеологических маразмов и дефицитов позднесоветской эпохи. Однаковозродить социализм – даже в его националистическом обличье – будет очень сложно: просто так оттяпанную собственность и власть «наши» олигархи не отдадут. И патронов жалеть тоже не станут. В конце концов, не зря же повсеместно свалили памятники Ленину и утилизируют самых «буйных и горячих» в войне на Донбассе.

Такая вот диалектика по Марксу и без оного.

P.S. Вы ещё не забыли, что пламенный гонитель коммунистов, разного рода «затаившихся сепаров», «колорадов» и прочей «промосковской ваты» нынешний Генеральный прокурор Украины Юрий Луценко начинал свою политическую карьеру в рядах Соцпартии, т.е. как убеждённый марксист-интернационалист, сторонник православного славянского единства? Иной раз перечитываю его писания конца 90-х – начала «нулевых» годов. Аж за сердце берет, ей-Богу!..

Источник Позиция