Управляемый хаос

Один из самых ярких лозунгов «Марша за импичмент» – «Импичмент вместо революций». Грамотный ход организаторов с точки зрения политтехнологий: так можно рассчитывать на интерес менее радикально настроенных украинцев. А еще с точки зрения собственного оправдания, в том числе и перед правоохранителями: «Видите, к революциям не призываем».

Но будем объективными: даже если бы нынешние столичные протестующие захотели революции, она бы им не далась. Более того, они ее и хотели в начале протестов этой осени. Но она все равно никак не начиналась.

Декабристы

ПОЗИЦИЯ уже неоднократно писала о том, «что пошло не так». Оппозиционные политики не сумели уловить тон народного недовольства, предложили идеи, которые тронули только небольшую группу людей: даже гражданские активисты и партии вроде «Демальянса», начавшие волну протеста вместе с Саакашвили, вскоре отошли в тень, оставив команду экс-президента и экс-губернатора и часть «Самопомощи» разбираться с протестом самостоятельно.

Опытный политик и революционер Саакашвили не может не понимать, как добиться массовости акций, как загонять власть в тупик, когда нужно наступать или маневрировать. Но он, кажется, не спешит применять эти свои знания: опирается не на массы, а на «авангард»; без заметного сожаления отдаляется от сильных союзников (вспомним, как еще полгода назад он «чаевничал», например, с Анатолием Гриценко), забрасывает перспективные общественно-политические проекты (кто-то еще помнит антикоррупционный форум под руководством тогда еще одесского губернатора?)...

Но, возможно, как раз все идет по плану. Не по очевидному и показному, а по реальному, но скрытому от посторонних глаз. Если цель Саакашвили не результаты (смена власти и в идеале вектора развития государства), а действия, тогда все выглядит логично и даже продуманно. Для простого повторения определенных акций: митингов, пикетов, маршей – не нужны сотни тысяч протестующих, вовлеченность многих партий и организаций (что потребовало бы расширения и «оргкомитета»), не нужны и лозунги, бьющие по оголенным нервам народа. Нужна компактная, мобильная «армия». Бывший грузинский президент и одесский губернатор такую «армию» имеет и всячески ее демонстрирует власти.

Повторимся: ни о какой революции и широкой поддержке речь не идет. Но при этом Михо и его соратники оказались очень хороши в повышении градуса политического противостояния в стране, а также в проверках власти на гибкость и устойчивость.

Возмутитель спокойствия

Существовали десятки различных сценариев возвращения в Украину Михаила Саакашвили, уже лишенного гражданства. Большинство из них были объединены, во-первых, нацеленностью на результат (возвращение), во-вторых, обеспечением безопасности самого политика. Просьба о предоставлении убежища, переход границы вместе с иностранными дипломатами или нардепами в какой-то заранее неизвестной точке, нелегальное проникновение в страну с последующей «легализацией» по факту присутствия... Но Саакашвили выбрал максимально острый вариант: заранее объявил, где и когда пересечет границу, мотивировал сотни единомышленников встречать его, решил ехать поездом с заранее известным результатом такого решения... Короче говоря, бросил свой план в лицо президенту и силовикам. Чем не только накалил обстановку вокруг себя, но и вбил клин между президентом и министром внутренних дел.

Далее – палаточный городок под Верховной Радой, опустевшей на две недели из-за планового завершения сессии. Такой «сильный» ход протестующих приводил сторонних наблюдателей в недоумение. Но что если установка палаток (к слову, полностью инициатива Саакашвили и «Самопомощи», о которой другие лидеры протеста не знали) была скорее ритуальным жестом? «Я хочу – и мой лагерь возникает прямо в сердце правительственного квартала». И, как ни странно, ритуал подействовал: в те дни, по сведениям приближенных, отношения между президентом и министром внутренних дел стали натянутыми до предела.

Расслабились? Получайте внезапное возникновение в рамках угасающего протеста лозунга об импичменте, который Михо провозгласил со сцены на одном из вече. Объективно говоря, отстранение главы государства от власти в Украине пока можно считать невероятным сценарием: процедура четко не прописана, поводы весьма ограничены. И уж тем более это невероятно с таким раскладом политсил в парламенте и с такой широтой полномочий президента. Но осознание этого не останавливает Саакашвили: идея не только озвучена, но и, как видим, поднята на знамя. Идея, не предполагающая какой-либо компромисс – фактически это ультиматум, требование «политического самоубийства». Как на это реагировать президенту?

Саакашвили, по крайней мере, в данный момент – не классический политический лидер, зарабатывающий очки для своей партии или пытающийся изменить политическую конфигурацию в своих интересах. Его амплуа сейчас – главный возмутитель спокойствия. Подошло бы и слово «провокатор», если бы оно не обросло таким количеством искаженных значений. Но ведь он действительно провоцирует или пытается провоцировать власть на резкие, иррациональные, необдуманные поступки, публично растаптывая принципиальные для нынешней власти вещи.

Каждый его шаг в последние месяцы – повышение ставок в игре с властью.

«Вот я сажусь в поезд из Польши в Украину. Что будете делать? Сорвете график движения? Теперь я уже на таможне. Что дальше? Допустите драки, лжеминирование, панику и прорыв? Вот я ставлю палатки в центре Киева. Хотите провести «зачистку»? Или будете все это терпеть? Тогда держите требование импичмента...»

Но растерявший свою некогда значимую электоральную поддержку Саакашвили может себе позволить играть ва-банк с президентом и правительством. А вот последним есть что терять и есть из-за чего переживать.

Вашингтонский обком

Экс-президент Грузии, как говорится, «понятен» Европе и США. Даже в отставке он является одним из самых популярных проевропейских политиков экс-СССР, вхож во многие высокие кабинеты Вашингтона. Все это делает его «неприкосновенным» внутри Украины. И поэтому практически любое применение физической силы против Саакашвили и его приближенных трактуется и будет впредь трактоваться Западом как посягательство на свободу слова и собраний, репрессии оппозиции. Последствия могут быть самыми различными: от персональных санкций в отношении приближенных к власти до сворачивания сотрудничества в целых сферах (по линии МВФ, по военному направлению и т.д.).

В крайнем случае, сдадут, например, нервы у Нацполиции – «западные партнеры» получат возможность в принципе отгородиться от Банковой: «Мы так не договаривались». Что происходит с политиками, которых Запад поддерживал и в которых разочаровался, мы знаем – век их в активной политической жизни недолог.

Как мы уже отмечали, размах действий Саакашвили непропорционален росту его политического рейтинга. То есть его акции сосредоточены не на получении поддержки внутри страны, а именно на точечном раздражении президента и частично Кабмина и парламента.

Можно было бы сказать, что все это – лишь частная инициатива самого баламута, никем не навязанная извне. Но вот мы в понедельник, 4 декабря, в эфире телеканала «112» узнаем от посла Украины в США Валерия Чалого, что руководители ГПУ и НАБУ прибыли в Вашингтон «чтобы помириться» после недавних конфликтов. Покровы сорваны: правоохранители очень высокого ранга (и формально очень высокой степени независимости) летят за океан, чтобы там прийти к компромиссу и получить «дорожную карту» дальнейших действий. Почему в таком случае кому-то кажется невероятным, что в той же столице того же государства «дорожную карту» не нарисовали и для Саакашвили?

Игорь ОВДИЕНКО

Источник Позиция