Иван Мазепа - герой или предатель: образ гетмана у Байрона и Пушкина

Судьба Ивана Мазепы привлекла внимание многих выдающихся художников эпохи романтизма, а европейские и российские поэты существенно разошлись в оценках гетмана. 

О нем писали Вольтер и Байрон, Гюго и Словацкий, его образ воспроизводили Жерико и Делакруа.

Мощный властелин смог возродить и развить растерзанную войнами страну, мечом и мудростью завоевать славу в широком мире и уважение своих подданных. В конце жизни он потерпел трагическое поражения и закономерно стал культовым героем романтической эпохи.

Несмотря на то, что в жизни гетмана и так хватало невероятных, сногсшибательных зигзагов, взлетов и падений, его биографию еще и украсили красочными выдумками.

 

 

Мазепа Байрона
Именно в поэме лорда Байрона "Мазепа" почти центральной стала фантастическая любовная история, которую запустил в оборот Мазепы недоброжелатель при дворе польского короля.

Эта притча потом путешествовала из сюжета в сюжет, от одного автора к другому. Якобы ревнивый муж, выследив Мазепу на тайном свидании со своей женой, привязал любовника к спине дикой необъезженной лошади - и тот помчался степями на восток - в Украину.

Байрон компонует свою поэму как рассказ самого героя об этом событии шведскому королю Карлу XII в лагере после полтавской битвы и акцентирует мотив его величественной мести: "Старый безумец! Он мне проложил дорогу к престолу.

Далее легенда разворачивается в согласии с романтическими идеалами и представлениями. Обреченного спасает юная красавица, он подпитывается силой родной земли. (Ведь это романтики в начале позапрошлого века преподносят национальную идею, прославляют порыв к свободе и права исключительной личности. Украинские реалии давали много материала для таких интерпретаций).

Жажда мести сто крат приумножает силы - и красивый искатель любовных приключений становится в конце концов большим правителем.

В XVIII веке Украина особенно интересовала западных художников, дипломатов и политиков. Тогда появилось много описаний путешественников, агентурних информаций, исторических исследований и художественных текстов.

Казацкое государство воспринималось как "ворота Европы", пограничная застава, бастион свободы в борьбе с московской тиранией. Украинская победа должна была воодушевить оскудевшие идеалы "старого" континента.

В финале поэмы Байрона саркастически противопоставлен в образе безупречного в своем героизме, неутомимого и несокрушимого старого гетмана - и неспособного к отчаянной борьбе против молодого шведского короля.

Невероятные воспоминания Мазепы, его рассказ об авантюрных приключениях и безумное противостояние злой, неблагоприятной судьбы - все это уже не может захватить уставшего и изможденного Карла.

Согласие между слишком сосредоточенным на себе самом Западом и Украиной, оказавшейся в роли падчерицы истории, хотя она защищала как раз универсальные европейские ценности, достигалось не слишком хорошо.

И в этом смысле реакция Карла XII на услышанное конечно же была для Байрона метафорой равнодушия, досадной оспалости и апатии западного мира.

 

Мазепа и Пушкин
Историю всегда пишут победители, они ставят памятники и чеканят мемориальные доски. Зато побежденным никогда не позволяют говорить об их прошлом. Поэтому и о гетмане Мазепе мы на протяжении нескольких веков знали только с русской подачи.

После вооруженного поражения гетмана было заклеймен как подлый предатель и отлучен от церкви. Анафемы Мазепе звучали в тех же храмах, которые он же, щедрый меценат, и построил, пожертвовав собственные средства.

Больше всего для поношения Мазепы сделал, конечно же, Александр Пушкин, выдающийся русский поэт и не менее, может, славный победитель в тогдашней имперской "гибридной" войне.

Поэма Байрона ему не понравилась, сетовал на то, что в ней не найти правды о событиях. И взялся спустя сам старательно фальсифицировать биографию Мазепы.

Пушкин в «Полтаве» также обращается к любовной истории, на этот раз другой, реальной. Это сюжет о любви юной Мотри Кочубеевны и немолодого уже гетмана.

Автор поэмы меняет даты, придумывает события, противоречащие задокументированным, искажает известные факты.

Все для того, чтобы представить украинской государя адским преступником и предателем. Он-видите ли "предал" российского суверена, - того самого, который нарушил подписанные соглашения и извращенно лишил Украину гарантированных ним же свобод.

Мазепа еще бы и обесчестил свою крестницу Матрену: если бы это было правдой, - грех действительно непростительный.

Верноподданный русский поэт преподносит Кочубея: вспомним знаменитые строки о доставленном из Полтавы в Петербург "доносе" на гетмана. В свое время Михаил Драгоманов любил при случае напоминать, что "Полтава" - единственное в европейской литературе произведение, преисполненное клеветы.

Разница между французскими или английскими оценкам Мазепы - и, с другой стороны, российскими приговорами служит здесь еще одним выразительным маркером цивилизационного разрыва и непримиримого противостояния, знаком принадлежности того или иного автора к разным мирам и различным ценностным системам.

Пушкин в полной мере воспользовался своим правом распорядиться прошлым и переписать историю "под себя". Забыли, мол, Мазепу, не сыскать его могилы, зато - "лишь ты воздвиг, герой Полтавы, величественный памятник себе", - ответ Шевченко.

Впрочем, история - дама ироничная. Пушкин пишет "Полтаву" и провозглашает гибель украинского слова как раз тогда, когда украинское культурное возрождение быстро набирает силу, когда возникает движение, деятели которого назывались таки же мазепинцами.

И когда громко зазвучали голоса, которые оппонировали имперскому приговору. Тарас Шевченко отвечает автору "Полтавы", назвав петербургского "медного всадника" узурпатором и палачом своего Отечества.

С украинской точки зрения, "герой Полтавы" не заслуживает посмертной славы. А под знаком Мазепы же и произошло формирование национального сознания.

И построенные гетманом-меценатом церкви отчасти уцелели, в то время как их беспощадно уничтожали потомки царя Петра.

Остались стоять на площадях наших городов живыми молчаливыми свидетелями. Хранителями запечатлены в камень напоминания о величии того прошлого, которое все же не смогли отобрать у преодоленных.

Поэтому памятник, который поставил себе Иван Мазепа, оказался таки прочным и разрушительным ветрам поддающимся.