Осознавая себя

 Когда эксперты, политологи, аналитики разных сфер нашей жизни будут подводить итоги 2021 года, они, несомненно, укажут на встречу Владимира Путина и Джо Байдена как на главное событие года. Тем более что этой встрече предшествовали два не менее знаковых события – саммиты G7 и НАТО.  На этих мероприятиях коллективный Запад как бы сплотился перед встречей своего лидера с одним из двух главных геополитических соперников, пытаясь как минимум отстоять те позиции, которые западный либеральный мир сегодня занимает.

 

Отступление от своих притязаний в Сирии и вывод американских войск из Афганистана. Купирование армяно-азербайджанского конфликта, где Британия не смогла далеко продвинуть свои интересы, а наибольшим выгодополучателем стала Турция. Прекращение активной фазы вмешательства в дела Беларуси – когда стало ясно, что геополитически, ментально и организационно эта страна остается в сфере влияния России. Жесткий ответ со стороны Китая, который был получен делегацией США на их последней встрече на Аляске, где главой делегации из КНР было прямо заявлено госсекретарю США Энтони Блинкену, что Штаты не должны вмешиваться во внутрикитайские дела на Тайване и в Гонконге, а также говорить с Пекином с позиции силы.

 

Может быть, именно решительная неуступчивость китайских «товарищей» как раз и подвигла Джо Байдена и «головку» коллективного Запада зайти с другой стороны к своим геополитическим противникам и попробовать повлиять, а то и склонить к компромиссным делам Россию. И опосредованно повлиять на Китай, своего главного экономического конкурента. Насколько оправданы эти надежды?

Здесь мы подходим к главному, как мне кажется, аспекту причин мировых политических разногласий. А можно ли в принципе интегрировать Восток и Запад, к чему стремятся англосаксы на протяжении уже нескольких столетий? Да еще и под свое либерально-демократическое одеяло?

Сегодня очевидным является то обстоятельство, что в мире сформировались два разных культурно-исторических типа общества. Один из них – западный, основанный на свободной конкуренции и имеющий своей основой меркантильную составляющую. Отсюда прорастает гражданское общество и мозаичная его организация. Отрицание культа старших, превалирование прав ребенка, неупотребление отчества, а только имени – это все звенья одной мозаичной цепи. Там свои подходы к организации образования, медицины, религии.

 

На последней остановлюсь немного подробнее и отмечу, что в то время как Восток сохраняет свои Церкви неизменными (православие, мусульманство, буддизм), западная ветвь христианства мутировала от католичества (верность которому сохраняет и сегодня часть Европы) через протестантство к свободному религиозному укладу, к многоцерковности. Это предполагает прерогативу любой свободной личности перед высшим разумом. У каждого там есть право на свою религию, человек сам выбирает себе Бога и то, как в него верить. Для американцев церковь по существу ничем не отличается от клуба. И получается, что какое-то божественное право, нравственные нормы, идущие от Всевышнего, отсутствуют. Во главе всего стоит сам человек и его права. Именно это и служит основой организации хаотичного, мозаичного западного сообщества.

 

Да, законы свободной конкуренции, рынка позволяли на первом этапе исторического развития свободного капитализма резко обогащаться, но – единицам. Изнанкой этого движения были разорение, нищета и смерти тысяч и миллионов тех, кто проиграл в этой конкурентной борьбе.  Процесс же накопления капитала этими «немногими» вылился уже к середине – концу ХХ века в организацию монопольных транснациональных корпораций.

 

Основой их существования является обладание высокими технологиями, которые защищены изданными там же, на Западе, законами, и капиталом, финансовыми накоплениями в результате борьбы с невыжившими конкурентами. Физическую же защиту капитала и технологий осуществляют армии – пока еще западных государств, хотя тот же НАТО является наднациональной структурой и по многим показателям может трансформироваться уже в ближайшее десятилетие в частные военные армии.

Восточный же культурно-исторический тип общества базируется на двух иных постулатах: идейном аспекте (неважно, религиозный или просто социально-ориентированный) и сильном государственном устройстве, во главе которого предполагается нахождение авторитетной личности. И если западный тип социума скрепляют законы (выписанные, безусловно, элитой этого общества в своих, в первую очередь, интересах), то в восточном типе общества его организация базируется на негласном согласии (договоре) между его правителями и, собственно говоря, народом.*

В наше время такой подход трансформировался в создание сильного централизованного государства, неотъемлемой частью которого стали государственные корпорации с привлечением крупного частного капитала. Именно так организованы сегодня Китай и Россия, и эта система полностью противоречит западным подходам. Если на Востоке крупные корпорации (с контролирующим государственным пакетом) встроены в державную систему, то на Западе такие же крупные (но без госконтроля) коммерческие структуры находятся над государством и обычно диктуют им свои условия.

 

Поэтому можно утверждать, что восточный культурно-исторический тип организации больше ориентирован в целом на народ, который все же является более объективным носителем идеи (религии), чем отдельно взятая личность. Но тема данной публикации не эта, а лишь осознание разности подходов в организации культурно-исторических типов общества.

В завершение разговора о восточном типе стоит отметить, что и у него есть свои серьезные изъяны. Во-первых, это субъективный фактор – какой правитель окажется в его главе? Хорошо, если он просвещенный, авторитетный и сильный лидер с высоким нравственными ориентирами. Однако в истории немало примеров, когда сильные государства возглавляли ничтожные личности. Далеко ходить не надо – это и Англия, и Франция, и Россия. Именно этот фактор и стал довлеющим, а затем и определяющим при изменении формы организации власти в течение столетий у первых двух.

 

Там непримиримое соперничество между королевской властью и законодательной (вельможами) вылилось, образно говоря, в конституционные монархии, где власть президента (во Франции) и премьера (в Англии) сильно ограничена законодательно. Очевидно, это благотворно сказалось и успешно привилось в тамошних обществах. В России же либеральная, демократическая «прививка» способствовала только развалу и деградации, падению нравов в 1990-е годы. Именно этот пример осознания своего пути данных трех стран и указывает, что каждому культурно-историческому типу общества определен свой путь.**

Вторым же глубоким изъяном восточного культурно-исторического типа общества является коррупция, заложенная в основах государственно-корпоративной формы управления. Что ж, от человеческого фактора никуда не уйти, и размеры этой самой коррупции как раз свидетельствуют о силе самого государства и масштабах личности, которая стоит в его главе.

Сегодня можно смело утверждать, что современные лидеры западного мира реализуют постулаты теории Самюэля Хантингтона, директора Института стратегических исследований имени Джона Олина при Гарвардском университете, высказанные им еще в 1993 году в статье «Столкновение цивилизаций».

Главный геополитический конфликт ХХІ века, по Хантингтону, определяется следующим образом: «Запад против остального мира». Что из этого следует? По мнению Хантингтона, атлантисты должны всемерно укреплять стратегические позиции своей собственной цивилизации и готовиться к возможному противостоянию, не допускать создания опасного для Запада континентального альянса (как Китая и России сегодня).

 

- обеспечить более тесное сотрудничество и единение в рамках собственной цивилизации, особенно между ее европейской и североамериканской частями;

- интегрировать в Западную цивилизацию те общества в Восточной Европе и Латинской Америке, чьи культуры близки к западной;

- обеспечить более тесные взаимоотношения с Японией и Россией;

- предотвратить перерастание локальных конфликтов между цивилизациями в глобальные войны;

- ограничить военную экспансию конфуцианских и исламских государств;

- приостановить свертывание западной военной мощи и обеспечить военное превосходство на Дальнем Востоке и Юго-Западной Азии;

- использовать трудности и конфликты во взаимоотношениях исламских и конфуцианских стран;

- поддерживать группы, ориентирующиеся на западные ценности и интересы в других цивилизациях;

- усилить международные институты, отражающие западные интересы и ценности и узаконивающие их, и обеспечить вовлечение незападных государств в эти институты.

Это является краткой и емкой формулировкой доктрины неоатлантизма. Любопытному читателю теперь самое время задаться вопросом: насколько продуктивными могут быть переговоры между лидерами двух таких разных культурно-исторических типов обществ? Можно ли достичь консенсуса на основе таких платформ или речь может идти только о ненападении? То есть о мирном сосуществовании двух систем – вспомним нарративы советского периода. 

 

Очень возможно, что коллективный Запад после нескольких десятилетий попыток организовать социально-культурную диффузию уперся в глухую стену. И постепенно приходит осознание того, что именно мирное сосуществование двух систем окажется панацеей для организации мира. Нужно только правильно начертить контуры и расставить флажки.

В этом процессе Запад, безусловно, желает играть только на своем поле. Ограничив Россию и Китай договорами по части милитаристской составляющей (вспомним договора ОСВ-1 и ОСВ-2 советского периода), а также предотвращая союз двух близких (по части авторитарности устройства) государств. Очень вероятно, что именно на этом фоне и будут разворачиваться  в ближайшее время основные геополитические события на планете.

*В качестве примера здесь можно привести идеи славянофилов. Смысл их пути в вопросах власти состоит в следующем: она должна быть сильной и неделимой, а народ не принимает участия в ее осуществлении. У него – свои, более важные задачи духовного и религиозного характера. Один из адептов славянофильства К.Аксаков так сформулировал эту идею: «Внешняя правда – государству, внутренняя правда – Земле; неограниченная власть – царю, свобода мнения и слова – народу».

**Здесь также следует отметить, что не только в западном типе общества власть первого лица всегда была ограничена. Но если в тех же Англии и Франции эту власть ограничивали законы, то в Китае – религия и традиции. По этой части власть в России всегда была уникальной – там над высшей властью ничего не стоит.