По Европе галопом, и не только…
27 серпня 2014 23:16
Переглядів: 824
Коментарів: 0
Надрукувати
Запорожский путешественник Владимир Супруненко проехал
на велосипеде по дорогам Европы (Венгрия, Словения, Италия, Франция, Испания)
три тысячи километров…
Лозунг «Дорога – это жизнь»
весьма актуален для стареющей Европы. Поэтому тут так много велосипедистов,
инвалидов-колясочников, бегунов. Движение для них и насущная необходимость, и
наслаждение, и некая даже эстетическая составляющая жизни. Для байкеров,
которых тоже немало на европейских дорогах, скорость вообще смысл жизни, некий
вызов сытому, ровно дышащему и также размерено двигающемуся обществу. Немало,
правда, и могилок на обочинах.
***
С ночлегом, как всегда и
везде, выручает природа. Как ее не причесывай, не усмиряй, не определяй ей
местечко рядом с человеком, она свою дикую сущность проявит везде. Вот в этих
диких природных закутках я и находил себе приют.
Даже в городах. В основном на окраинах по берегам речушек,
озер, в парках. Железнодорожные станции,
морские порты, аэровокзалы – традиционные гавани странствующего
люда. Я довольно уютно расположился под
сводами Будапештского вокзала, куда
прибыл поздно вечером. Естественно не на виду, а отыскав укромный уголок в багажном
отделении. Однако часа в три ночи меня растормошил полицейский, предупредив,
что вокзал закрывается до утра. Я выкатил велосипед на улицу и стал объезжать
вокзал в надежде где-нибудь передремать до рассвета. И тут увидел тюк, что
лежал под стеной в какой-то нише. Это оказался бездомный, который, завернувшись
в спальник (явно получше моего), тихо и мирно похрапывал, подложив под голову
смятую коробку из под пиццы.
Я развернул свой спальник и
лег поблизости. Крыша нашлась. Спасибо венгерскому бомжу. Утром меня разбудило
воркованье голубей, которые склевывали хлебные крошки. Ими ранних пташек угощал
мой сосед, который сидел на скатанном в рулон спальнике. Он поприветствовал
меня взмахом руки. Начало дня – рождение новой надежды…
***
В барах, ресторанчиках,
тавернах много одиноких стариков. Они сидят за чашечкой кофе или бокалом вина и
о чем-то думают. Человеку вообще свойственно думать. И часто вот в таких
застольной позах они думают (или делают вид), что думают… Вообще-то они
действительно думают. Только о том, чтоб… не думать. Потому как у них есть все
– деньги, дом, еда, питье. О чем еще нужно думать? Лишнее это занятие. Но коль
все-таки остается голова на плечах. Всяк кузнец своего счастья, но не своих
мозгов.
***
На чем держится закон? На
страхе или совести, понимании его необходимости? «До Серенча доберешься и вело
капут», – сказали мне полицейские в венгерском Шарошпатаке, к которым я
обратился, пытаясь выбраться из переплетения городских улочек. Стражи
европейского порядка были строги и непреклонны, а мое путешествие только
начиналось. Очень не хотелось, чтоб оно прервалось из-за игнорирования местных
писаных законов и неписаных правил, по которым велосипедисту положено двигаться
по велодорожкам или по второстепенным дорогам. К тому же от категоричного
«капут» веяло жесткостью военного. Поэтому до Будапешта (это где-то двести
километров) я решил добираться на поезде. Вместе с велосипедом при помощи
контролера – дородной венгерки – я втиснулся в вагон. Там и оплатил проезд.
Вернее попытался это сделать. Но контролер не приняла у меня евро, объяснив,
что в Венгрии в ходу только форинты. Как быть? Контролер выписала какую-то
бумагу, объяснив, что на вокзале в Будапеште я должен предъявить этот документ
в кассу и там, обменяв евро на форинты, оплатить проезд. То, что я по прибытии
в Будапешт могу просто выбросить бумагу в мусорный ящик, женщине и в голову не
приходило. Я так бы и сделал, если бы точно знал, что никоим образом никто об
этом не узнает. А вдруг моя фамилия уже пошла гулять по полицейским сводкам и
мне за нарушение такое могут предъявить… В общем, я купил билет. Обошлось мне
это в двадцать евро. А еще четким было понимание того, что все-таки страх
явился главной причиной соблюдения закона.
В дальнейшем, освоившись на
европейском жизненном пространстве и разобравшись в паутине местных дорог, я
легко нарушал местные законы, правила, инструкции. Правда, будучи абсолютно
уверенным, что меня не оштрафуют и даже не осудят, как иностранца, который
может чего-то и не знать. Закон есть закон. Согласен. Очень важно и жизненно
необходимо его неукоснительно соблюдать. Но иногда приятно и нарушать. Тем
более, если знаешь, что тебя за это не покарают и даже не осудят. Это законное
право путника, дорожного человека.
Италия. Мое путешествие по этой стране началось со столицы - Рима, вечный город встретил меня отличной погодой. Сразу хочется сказать что этот город оставил потрясающие впечатления, десятки музеев обойти которые невозможно даже за неделю, архитектурные памятники города - ценность мирового значения. Особенно хочется отметить Собор Святого Петра, здание выглядит очень величественно и вызывает священный трепет, кроме того на территории столицы Италии находится целое государство - Ватикан, известный как резиденция Папы. Рим также по праву считается Fashion-столицей мира, огромное количество магазинов одежды и обуви а также всевозможных бутиков. Следующим городом в моем графике должна была стать Флореция - , дело в том, что экскурсионные маршруты из Рима во Флоренцию очень интересны, время за которое автобус с туристами преодолевает 277 километров пролетает незаметно, в пути экскурсоводы делают несколько остановок в Орвието и Арецо, но я решил отдать предпочтение Венции.
***
В бестолково-шумной,
карнавальной Венеции захотелось и мне приобщиться к празднику. Заговорив с
одной Джульеттой, зорко опекаемой своей дородной мамашей, я показал на свои
обветренные губы. Она тут же правильно поняла меня и достала губную помаду.
Тогда я пошел дальше: вручил фотоаппарат мамаше, а девчушку попросил произвести
лечебно-косметическую процедуру. Благо помада оказалась бесцветной. Сценка
позабавила туристов, что оказались поблизости – моя дорожная беда всех
развеселила. За этими мгновениями радости сюда и приезжают…
***
Все ищут истину. Никто,
правда, толком не знает, где ее искать. Но упорно ищут. Иногда действительно
находят. Скажем, в вине. То, что там содержится пусть не вся она целиком, а
какая-то ее доля, никто не сомневается. Во всяком случае, когда я после жаркого
походного дня во время вечерней трапезы медленными и очень бережными глотками
впускаю в себя (в желудок, душу, голову) искристую жидкость, мир для меня
являет свою истинную азбучную сущность. Началось это в Италии, где стоимость
дешевого сухого вина почти сравнима с нашими украинскими ценами. И , кстати,
мысленно переводя одно евро и десять-тридцать центов (это за литр
десятиградусного белого или красного вина) на «рубли» и копейки, я как бы
мысленно переношусь в советскую эпоху, где цена народных плодово-ягодных вин
примерно укладывалась в эту сумму.
«Бон джорно!» – бодро провозглашаю
я утреннее приветствие, подъезжая к бару. Пока распаковываюсь, достаю продукты
и свою закопченную кружку, обязательно найдется посетитель, который не преминет
предложить: «Вино бьянко?». В Италии это обычное дело. Белое вино – по утрам,
красное – за ужином. Немного. Грамм сто пятьдесят. Это застольный этикет,
традиция, в конце концов, часть культуры европейского Средиземноморья. Здесь
перед многими ресторанчиками выставлены старинные бочки и винные прессы.
Миниатюрным виноградником и давильным аппаратом было даже украшено дорожное
кольцо-рондо перед въездом во французский Касис возле Тулона. Кстати, это
характерная черта европейских дорожных развязок, которые превращены в
своеобразные альпийские горки и украшены разнообразными памятниками. В кустах
посредине одного такого «рондо» я даже как-то собирался поставить палатку. Но
конечно не рискнул. Европа такого славянского «зухвальства» (украинское
словечко, по-русски – дерзость) не потерпела бы.
«Что надо? Чем помочь?» –
редко, но все-таки спрашивали меня в придорожных барах. «Хлеба и зрелищ!», –
отшучивался я. Это самое насущное во все времена, для всех больших и малых
народов. С хлебом проблем не было. А вот насчет зрелищ…Тем более я толком и не
знал, как это слово можно выразить на чужом языке. И однажды подумалось, что для меня лучшее
зрелище – это все, что происходит вокруг. Ну, а чтоб оно лучше воспринималось,
осмысливалось и не приедалось, не
помешает вечерняя кружка-другая сухого вина пополам с водой. Так я и объяснил и
виноторговцу Джузеппе в Генуе, и владельцу трактирчика «Милио» по дороге на
Триест, и многим другим, которые одаривали меня солнечным бодрящим
напитком.
***
…Во Франции, колдуя вокруг
костра, я нечаянно опрокинул крышку от котелка, в которой жарилось сало, и
очень чувствительно ошпарил палец. Тут же приложил к нему какую-то травку. Но
это не спасло. На следующий день место
ожога вспучилось и образовался синюшный пузырь. Случилось это во Франции. В
Арле (Прованс) я сунулся в ближайшую «фармацию», то бишь аптеку, с просьбой о
помощи. Тут же, как всегда, обозначил словесно и свою страну: Украина. Именно
это и расслышала пожилая француженка, стоявшая у прилавка. «Ну и что, что
Украина, зато я первая» – сказала она, оттесняя меня. Я понял, что влез без
очереди, извинился («Пардон, мадам»), и стал покорно ждать. Наконец меня
попросили размотать палец (мадам тоже приняла в этом деятельное участие).
Однако, увидев рану, продавщица замахала руками: «Хоспитал! Хоспитал!»
Пришлось искать госпиталь. Он
оказался за городом – помпезное здание на горе. Тут, наверное, и мертвых на
ноги ставят. В прохладном обширном зале на первом этаже я сунул палец в
какое-то окошечко и произнес только одно слово: «Хелп». Эта просьба о помощи на
английском языке давно стала международной. Сначала мне предложили заполнить
какую-то анкету. Потом попросили…бумагу. Я долго не мог понять, что это такое
(если славянин у славянина просит бумагу, то…, а здесь в Европе для чего),
оказалось – паспорт. Его изучали тщательнее, чем на таможне. После этого я стал
расписываться под разными документами. Длилось это минут десять. Я посмотрел на
свой бедный палец и подумал, сколько ж евро у меня сдерут за его лечение. Ну,
возможно, смилосердствуются и не сразу заставят оплатить, а пришлют счет в
Украину. Зря, конечно, я паспорт показал, лучше б бомжом прикинулся… Ну, да ладно, решил, пройду процедуру до
конца. Медсестра, наконец, с чувством хорошо, а главное правильно выполненной
работы, натянуто улыбнулась и сказала: «Ждите». Я оглянулся на холл,
заполненный людьми, и спросил: «Сколько?». Француженка стерла с лица улыбку,
как привыкла стирать губную помаду: «Не знаю. Ждите. Вас вызовут». Это и было
концом истории. Я еще раз оглядел толпу покорно ждущих вызова, рефлекторно
развернулся и направился к выходу, где меня ждал мой верный железный конь. В
моей стране «вызывают» не для того, чтоб сообщить приятную новость. На окраине
городка я еще раз заехал в одну «фармацию», где меня милая миниатюрная
француженка снабдила нежнейшим, пропитанным каким-то антисептиком бинтом. В тот
же день вечером, продезинфицировав на
костре кончик ножа, я вскрыл пузырь, и аккуратно забинтовал место ожога. С
телесной раной справился, душевную же вылечила кружка прохладного красного
вина. Спасение утопающих – дело не только рук, но и мозгов самих
утопающих.
***
Знаковая фигура на
европейских улицах – мусорщики. Обычно они одеты в спецовки. И очень ловко и
споро (профессионально!) управляются с метлами и совками. А в одном приморском
итальянском городишке увидел, как к мусорному ящику подкатила легковушка,
оттуда выскочил парень в светлой безрукавке, ловко выдернул из мусорного бака
черный пакет, наполненный мусором, и сунул его в багажник. Потом из сумки
достал новый пакет и аккуратно заправил его в бак.
Именно это бросилось в глаза,
именно в этом я увидел ценность европейского образа жизни. Не только для наших
многострадальных славянских земель. Для всей замусоренной человеком сверх меры
планеты. «Почистим, помоем, душа в покое», – говорили мои предки перед Пасхой,
убирая во дворе и наводя порядок в хате. Жаль, что только перед Пасхой и только
в своем дворе и своем доме.
***
Тихой вечерней порою (а
нередко и днем) я слышал звон и точно знал, откуда он. Под остроконечными
кровельками высоких колоколен болтались колокола и по округе разливался
мелодичный звон.
…Издали шпили костелов похожи
на шприцы, вонзающиеся в облака. На закате смотрится красиво и торжественно. Но
и тревожно. Наши церковные купола и разноцветные маковки, венчающие их,
выглядят повеселее. Издавна человечество на игле веры. И, пожалуй, с нее уже не
соскочить. Но укол шприца, тут же подумалось мне, это ведь и спасение, та
соломинка, за которую на всех континентах хватаются люди, пытаясь избавиться от
боли, страха, нужды и печали. На перекрестках мне часто встречались фигурки
святых, под которыми виднелись надписи: «Спаси, Мария, Михаил, Марк…». Впрочем,
европеец, хоть и надеется на заступничество святых, но спасения все-таки ждет
не с неба, а со своего счета в банке. Одно другому, по-видимому, не мешает…
Мои европейские дороги, в
конце концов, привели меня к храму. По дороге о нем мне все уши прожужжали:
«Обязательно посмотри». Ну, я и посмотрел. Не более того. Дело в том, что,
оказавшись в Барселоне в конце пути, я опаздывал на самолет. Но к знаменитому
собору Саграда Фамилия (так мне его представляли в испанском звучании, а
по-русски это – храм Святого Семейства) все-таки свернул. Величественное
сооружение взметнулось в жаркое пыльное небо. Выше его только краны – строители
продолжают лепить это архитектурное диво, в котором неоготика уже давно
уступила место модерну. Дело в том, что это один из самых знаменитых церковных
долгострое мира. Сооружение храма по проекту архитектора Антонио Гауди начато в
1882 году и продолжается до сих пор. Я не буду подробно описывать эту каменную
химеру, похожую на громадный песчаный замок. Ее надо видеть своими глазами. Так
и поступает туристский люд, толпящийся в сквериках вокруг главной барселонской
достопримечательности. Отдал должное ей и я. Прошелся вокруг, задирая голову,
чтоб рассмотреть среди древовидных колонн и множества устремленных вверх
монументальных башен фигурки святых, и покатил дальше. Согласен, это достойный
памятник культового (и не только!) зодчества. Но вряд ли он имеет отношение к
настоящей вере. Ее больше в старинных городских костелах, сельских церквушках,
придорожных часовенках, монастырских кельях, лесных скитах. К ним, обогнув
барселонский храм, и увела меня дорога. Обратно, домой…
|