Уроки утраченной Державы

Украинская держава времен Скоропадского представляет собой уникальное явление в истории Гражданской войны – одного из наиболее трагических периодов отечественной истории, последствия которого до сих пор отбрасывают мрачную тень на день сегодняшний. В то время, когда гигантское пространство рухнувшей в одночасье империи было залито кровью, и жизнь человеческая не стоила ничего, на Украине гетман сумел создать остров безопасности и благополучия, где закон не декларировался, а действовал, и любой гражданин, его жизнь, собственность и достоинство были надежно защищены всей силой государства. 

Это тем более удивительно, что государство и аппарат управления он строил не просто на пустом месте, а на пространстве, выжженном тщательными трудами демагогов и казнокрадов Центральной Рады. Чтобы понять положение, в котором находилась Украина в апреле 1918г., необходимо прояснить вопрос о так называемом «гетманском перевороте» – термине сколь устоявшемся, столь и неточном.

Говорить о перевороте можно было бы при наличии на Украине законной власти, каковой Центральная Рада – с правовой точки зрения – ни в коей мере считаться не могла. В качестве легитимной власти население ее не выбирало – Рада образовалась путем кулуарного сговора руководства нескольких политических и культурологических организаций, кружков, обществ и была не более легитимна, чем майданные узурпаторы с их «третьим туром».

Только абсолютной слабостью и бездарностью Временного правительства, полным непониманием реалий Украины стало признание им Рады краевой властью. Этим решением Керенский хотел заручиться поддержкой жителей Украины (ошибочно считая Раду авторитетной и влиятельной), но в итоге получил противоположный результат.

В первую очередь это проявилось в жестких мерах по тотальному искоренению русской культуры и языка и гонениях на каноническое православие с навязыванием верующим политически выгодной для руководства Рады автокефалии. Всего того, что недавно опять пришлось пережить Украине в позорное «оранжевое» пятилетие...

Закономерным следствием подобной близорукой, примитивно-националистической политики стала все нараставшая ненависть подавляющего большинства населения к узурпаторам, не только незаконно захватившим власть, но и направившим свою деятельность на фактическое установление тоталитарного режима, типичными методами пытавшегося насилием сломать цивилизационную идентичность народа Украины, его неразрывное единство с верой предков и православной Россией. Вполне очевидно, что все эти ющенко-тимошенко с их патологической ненавистью к каноническому православию и Русской православной церкви были только старательными учениками своих предшественников из Центральной Рады.

Вскоре в результате преступных, как бы сейчас сказали «рэкетирских», действий правительства УНР возникла реальная угроза полной ликвидации государственной независимости и введения прямого оккупационного управления.

Поэтому по сути переворота как такового не было – Скоропадский в минуту смертельной опасности для государства принял на себя неимоверно тяжелую во всех отношениях ношу власти, чтобы сохранить независимость Украины и предотвратить введение прямого оккупационного правления.

И, во всяком случае, призвавшие Скоропадского к власти на своем съезде «хлеборобы» представляли несравненно большее количество населения, чем деятели политически и морально обанкротившейся Рады.

«Хлеборобы» не были ряженой массовкой, как об этом в трогательном единстве писали поколения ангажированных большевистских и националистических историков. Они были подлинными выразителями мнения настоящей трудовой Украины, тем государственническим классом собственников, который создавал с помощью своих великих реформ Столыпин. Описание этих тружеников, призвавших Скоропадского для спасения Украины, содержится в книге товарища державного секретаря гетманского правительства Николая Могилянского «Трагедия Украины»: «Долго не расходились толпы любопытных городских обывателей, среди которых выделялись группы серьезных, настоящих крестьян «хлеборобов». В настоящих, бытовых своих костюмах, с «вышиваными сорочками», в «чемирках», они долго еще служили предметом всеобщего внимания. К ним подходили, их расспрашивали, говорили они настоящим народным, образным, часто полным юмора украинским языком. Такими же были, наверное, их переяславские предки, заключившие договор с Россией. Много уравновешенности, спокойствия, привычки к невзгодам и упорному труду выражали эти настоящие хозяева Украины».

Заметим, что реакция населения на смену власти была почти единодушно положительной, о чем сохранилось множество свидетельств. Не соответствует действительности и устоявшееся мнение о том, что гетман пришел к власти исключительно с помощью «германских штыков». В реальности немецкая силовая поддержка Скоропадского была весьма ограниченна. Так называемый «разгон Центральной Рады», произведенный небольшим отрядом под командованием капитана (по другим данным – майора) Константина фон Альвенслебена, был не более чем арестом нескольких ее членов и высших должностных лиц, причастных к криминальному похищению банкира Доброго. Это подтверждает и то, что после произведенных арестов члены Рады беспрепятственно собрались еще раз, тщетно пытаясь заигрыванием с германским командованием сохранить ускользающую из рук власть.

Единственной воинской частью, выступившей на защиту Рады, были сечевые стрельцы Евгена Коновальца. Однако на тот момент данное подразделение было для Украины не менее иностранным, чем германские войска. Оно полностью состояло из подданных двуединой Дунайской монархии – австро-венгерских военнопленных. Когда сечевые стрельцы без большого, впрочем, энтузиазма начали движение к Педагогическому музею, где заседала Рада, то были остановлены вскоре после выхода из казарм без единого выстрела всего двумя германскими броневиками. Это и была та военная поддержка немцев, которой воспользовался Скоропадский.

Установление поддержанного большинством населения гетманского правления резко изменило ситуацию на Украине. Здесь начала постепенно воцаряться стабильность – разумеется, в пределах, возможных во время Мировой и ведшейся на границах страны Гражданской войн. В первую очередь это было достигнуто не силовыми мерами, даже не выстраиванием эффективной системы управления, а принципиальным изменением идеологии власти.

Гетман четко осознавал, что культивирование национальной и религиозной нетерпимости, попытки унифицировать «цветущую сложность» Украины неминуемо приведут к краху государства и неизбежной потере независимости. Отказавшись от бездумного антигосударственного шовинизма Центральной Рады, Скоропадский начал реализовывать в государственном строительстве концепцию создания единой политической нации.

Наиболее полно гетманскую концепцию построения новой Украины выразил выдающийся философ-традиционалист и видный гетманский дипломат (занимавший чрезвычайно важный пост посла в Австро-Венгрии) Вячеслав Липинский: «Национализм бывает двоякий: державосозидающий и державоразрушительный – такой, что оказывает содействие государственной жизни нации и такой, что эту жизнь разъедает. Примером первого может быть национализм английский; второго – национализм польский, украинский. Первый есть национализм территориальный, второй – национализм экстерриториальный и конфессиональный. Первый называется патриотизмом, второй – шовинизмом. Если вы хотите, чтобы состоялась Украинская держава – вы должны быть патриотами, а не шовинистами. Что это значит?

Это значит, прежде всего, что ваш национализм должен опираться на любовь к своим землякам, а не ненависть к ним за то, что они не украинские националисты... Шовинист делает все наоборот: он всегда во имя национализма объединится с чужеземцем против своего земляка...»

И спустя почти столетие ничего не изменилось в геополитической ситуации вокруг Украины – только предельно наивный или имеющий в этом личную выгоду человек может считать, что «Запад нам поможет». Ни оканчивающий свое существование в близкой исторической перспективе Евросоюз, ни нацеленные на достижение тотального контроля над планетой США не заинтересованы в существовании сильной, подлинно независимой Украины – она им нужна лишь в качестве марионеточного псевдогосударства, фронтового предполья перед восстанавливающей свое могущество и влияние в мире Россией.

Дмитрий ТАБАЧНИК, доктор исторических наук, профессор