Входа нет

В то время, как Украина не оставляет попыток влиться в «европейскую семью народов», в некоторых странах содружества усиливается совсем противоположная тенденция. Стремясь ограничить наплыв мигрантов, который усиливается по мере движения ЕС на восток, Великобритания инициирует жесткие ограничения льгот для приезжих. Позиция Соединенного Королевства радикально меняет миграционную политику ЕС и базовые принципы европейского сообщества.

Три года назад веб-дизайнер Любка Христова переехала из родной Болгарии в Лондон. Свое решение эмигрировать в Великобританию она объясняет тем, что ей как IT-специалисту всегда хотелось совершенствовать свои профессиональные навыки и поддерживать их на мировом уровне. «Где еще, как не в Лондоне, где базируется большинство международных офисов IT-компаний, лучше всего шагать в ногу с новейшими трендами веб-разработок?» – рассуждает Христова.

Правда, признается 30-летняя болгарка, работать ей приходится самозанятым фрилансером. После вступления Болгарии и Румынии в ЕС в 2007 году Британия ограничила доступ жителей этих стран к своему рынку труда – многие из них не могли претендовать на рабочие места с полной занятостью без специальных разрешений.

Впрочем, уже 1 января срок этих ограничений истекает, и, по оценкам специалистов британского исследовательского центра Migration Watch UK, на Туманный Альбион будут ежегодно приезжать по 50 тыс. болгаров и румын – то есть около 250 тыс. в ближайшие пять лет.

Однако недавно премьер Соединенного Королевства Дэвид Кэмерон поспешил огорчить потенциальных переселенцев, де-факто объявив новый этап борьбы с притоком мигрантов. В конце ноября, опубликовав собственную статью в газете Financial Times, Кэмерон анонсировал сокращение льгот, на которые до сих пор могли рассчитывать иммигранты из стран ЕС в Британии.

Так, правительство намерено отменить пособия на жилье, ограничить выплату пособий по безработице (составляющих не менее $ 100 в неделю) – теперь мигранты смогут рассчитывать на них не сразу после переезда, а спустя три месяца. Да и то, выплачивать такую помощь предполагается на протяжении не более полугода и лишь тем, кто сможет доказать, что имеет шансы найти работу. А иностранных попрошаек и бродяг, Кэмерон намерен высылать из страны, с запретом въезда в Британию на год.

Такие инициативы уже вызвали резкую критику со стороны Брюсселя, обвинившего официальный Лондон в нарушении одного из главнейших принципов ЕС – свободы перемещения людей. Но британский премьер настроен как никогда серьезно: он выступил с идеей реформировать миграционное законодательство всего Евросоюза, усложнив доступ на рынки труда развитых стран для тех государств, которые не достигли определенной планки дохода на душу населения.

«Современный ЕС очень отличается от ЕС 30-летней давности, – подчеркивает Кэмерон в своей статье. – Мы должны признать, что свободное движение людей положило начало массовым перемещениям населения, вызванных огромной разницей в доходах».

Чисто английское гостеприимство

Британский премьер не забыл уколоть и предыдущее правительство лейбористов, упрекнув его в недальновидной и слишком либеральной миграционной политике после расширения ЕС в 2004 году.

Приток мигрантов в Соединенное Королевство действительно начал расти с середины 2000-х, после того как Евросоюз пополнился десятью новыми государствами, в том числе восточноевропейскими и прибалтийскими странами. Если в конце 1990-х Британия принимала в среднем до 400 тыс. приезжих, то, начиная с 2004-го, эта цифра колебалась в пределах 560-590 тыс. человек ежегодно.

Наплыв лишь немного сократился в 2012 году (до 500 тыс. человек), когда в действие вступили новые, более жесткие правила приема и выдачи виз иностранным студентам, на которых приходится крупнейшая доля приезжих.

Но в пропорции к численности населения Британских островов нынешняя миграционная волна значительно превосходит предыдущие исторические аналоги, к примеру, массовый наплыв в Британию гугенотов из Франции в XVII веке или евреев из Восточной Европы в ХХ, говорит Роберт Роуторн, профессор экономического факультета Кембриджского университета. Сейчас в 63-милионной стране живут около 1 млн. восточноевропейских мигрантов.

Массовостью этого потока в последние десять лет 60-летняя жительница Лондона Дженни Берк объясняет растущую тревогу рядовых британцев и нынешнее обострение дискуссии вокруг темы миграции. И хотя, признает Берк, большинство из сотен тысяч приезжих из Восточной Европы – молодые образованные специалисты, готовые тяжело трудиться за более низкие по сравнению с местными жителями зарплаты, их количество уже сказалось на рынке труда.

Берк, более 30 лет проработавшая в образовательной сфере, отмечает, что молодым британцам, особенно менее квалифицированным, все сложнее найти работу: безработица среди молодежи до 25 лет в стране сейчас превышает 21%. Недаром среди новых инициатив британского премьера есть и ужесточение наказания для работодателей, нанимающих персонал (как правило, мигрантов) за плату ниже минимальной, – сумма штрафа вырастет вчетверо, до 20 тыс. фунтов стерлингов.

К тому же огромное количество переселенцев оказывает давление на всю социальную сферу – от рынка жилья до медицины, продолжает Берк. Поэтому она поддерживает позицию Кэмерона, называя ограничение льгот необходимой мерой: мол, такие компенсации должны быть своего рода страховкой, «которую необходимо сначала выплатить, прежде чем на нее претендовать».

«Мы маленькая страна и пытаемся делать добро, но мы не можем кормить весь мир», – подчеркивает Берк.

Помимо нарастающей конкуренции за ресурсы и рынок труда, настроения британцев подпитывают культурные различия с мигрантами и опасения за сохранение собственного жизненного уклада, говорит Роуторн. Так, из регионов, где число приезжих особенно высоко, все чаще поступают жалобы на переполненные школы, где лишь для меньшинства учеников английский язык является родным. Основные же страхи связаны с выходцами из мусульманских стран: за последние полвека число приверженцев ислама в Британии выросло с 0,1% до 5% населения государства.

Тем более страшит британцев новая волна потенциальных переселенцев цыган из Болгарии и Румынии, отмечает профессор, ведь они, как правило, бедны, менее здоровы и образованны, чем прочее население, и не считаются с общественными нормами. По оценкам Совета Европы, в этих двух странах проживают от 1,5 млн. до 3,7 млн. представителей рома.

Настроения коренных жителей Туманного Альбиона уже почувствовала на себе болгарка Христова. Если раньше, отмечает она, заказчиков интересовало не ее происхождение, а качество работы, то недавняя шумиха вокруг болгар и румын заметно снизила толерантность к ее соотечественникам.

«Могу сказать, что большинство британцев теперь опасаются работать с нами (болгарами), – констатирует Христова.

При этом горько добавляет жительница Лондона, она никогда не пользовалась социальными льготами ни на родине, ни в Британии. Как и многие мигранты, Христова также напоминает: большинство из тех, кто решается оставить родную страну, семью и друзей ради лучших карьерных возможностей или образования, в эмиграции будут скорее платить налоги, а не проедать их.

Как ни парадоксально, ее слова подтверждают британские экономисты и социологи. Процент иммигрантов, пользующихся льготами, значительно ниже, чем судит о нем общественное мнение, говорит Стивен Дринкуотер, специалист по рынку труда и миграции из школы менеджмента уэльского Университета в Суонси.

О том, что мигранты принесли больше пользы, чем ущерба национальной экономике, свидетельствуют и данные ноябрьского исследования специалистов Университетского колледжа Лондона. Согласно им, с 2001 года переселенцы из стран ЕС заплатили на 34% больше налогов, чем получили льгот, а все прочие мигранты – на 2% больше. В целом за минувшее десятилетие иммигранты принесли Великобритании 25 млрд. фунтов стерлингов, подсчитали ученые.

Поэтому причины нового витка антииммиграционных мер, скорее политические, полагают эксперты. В 2015 году Британию ждут парламентские выборы, и при желании сохранить портфели нынешнему правительству придется конкурировать, в том числе с националистической Партией независимости Соединенного Королевства.

Эта политсила, также декларирующая жесткую позицию по отношению к мигрантам и требующая выхода из ЕС, уже стала сенсацией на майских местных выборах, заняв третье место с 25% голосов и уступив лишь 2% правящей партии консерваторов.

Пример заразителен

Особое право голоса Великобритании в ЕС пытается отвоевать и правительство Кэмерона. 5 декабря на встрече глав МВД стран ЕС британский министр внутренних дел Тереза Мэй призвала изменить иммиграционные правила Евросоюза и ввести квоты для переселенцев из более бедных государств сообщества.

Позиция островитян может спровоцировать едва ли не самый радикальный пересмотр принципов ЕС за всю его историю, и уже вызвала бурную дискуссию. Инициативу Мэй поддержали Австрия, Германия и Нидерланды, однако осудили еврочиновники. Так, еврокомиссар по юстиции Вивиан Рединг назвала причиной конфликта излишнюю щедрость развитых государств, предложив им пересмотреть собственную социальную политику.

«В некоторых странах-членах национальные законы слишком расплывчаты и щедры, они так и поощряют мошенничество (чрезмерное использование льгот мигрантами), – считает Рединг. – Такие страны должны бороться с мошенничеством у себя».

Однако незыблемое до сих пор правило о свободном перемещении людей в ЕС начинает принимать все больше исключений. На той же встрече глав МВД и юстиции 5 декабря по инициативе Германии и Франции Евросоюз согласился частично вернуть визовый режим с балканскими государствами, откуда также растет поток мигрантов.

С 2009-2010 годов правом безвизового въезда пользовались жители не входящих в ЕС Македонии, Сербии, Черногории, Албании, Боснии и Герцеговины. Однако теперь любое из государств Евросоюза сможет закрыть для них свои границы в случае резкого увеличения числа нелегальных иммигрантов или запросов о предоставлении политического убежища. Правда, стране придется согласовать свои меры с Советом Европы, где поддержать такое решение должны большинство стран-участниц.

Кроме того, нынешним летом свое право на ужесточение иммиграционной политики удалось отстоять Швейцарии, которая не является членом Евросоюза, но разделяет принципы и правила Шенгенской зоны и трудоустройства в ЕС. С 1 июня, несмотря на критику со стороны Брюсселя, Швейцария ввела ограничительные квоты на работу для граждан всех стран ЕС: всего лишь на 2,2 тыс. долгосрочных видов на жительство в год могут рассчитывать граждане стран Балтии, Венгрии, Польши, Словакии, Словении и Чехии, еще 53,7 тыс. квот отведены для остальных 17 стран – членов ЕС.

Впрочем, прогнозирует Роуторн, в случае Британии, ее исторические связи с материком, ее гуманитарные традиции и обязательства перед ЕС не позволят ввести меры, достаточные для резкого снижения общего притока мигрантов. Гораздо важнее, считает профессор, найти пути дальнейшей интеграции огромного количества и разнообразия переселенцев.

«До сих пор это удавалось нам вполне неплохо, получится ли в дальнейшем – открытый вопрос, – подчеркивает Роуторн. – Как и то, каким образом нам справиться с растущим населением нашего и без того переполненного острова».

Инна ПРЯДКО