Врачи с Грушевского:о травмах и безумном их колличестве [Фото, видео]

Ночью протестующие строили новые баррикады и обсуждали переговоры Януковича и оппозиции. 

 

Ночь на Майдане было неспокойной. Нет. Нападения "Беркута" не ждали, но готовились к нему.

 

Митингующих и спецназ разделяла полоса огня. В прямом смысле слова. Возле памятника Валерию Лобановскому подожгли шины. Под красное зарево митингующие работали, разбивая руки в кровь. Укрепляли баррикады.

 

- Какого … ты не несешь мешок с песком, - толкает меня мужик. – Неси, давай.

 

- Я пресса, - автоматически отвечаю и берусь за мешок. Сам не понимаю, что делаю. Везде дым, на улице мороз. Холод собачий. Ладони отказываются разжиматься. А народ как муравьи. С  Майдана тянут мешки со снегом. Из них и другого хлама на Грушевского собрали два ряда баррикад, еще одну на дорожке в Мариинский парк, на Владимирском спуске и улице Костельной.

 

 

 

Видео Олега Терещенко.

 

 

Ночью приволокли катапульту. Осадное оружие перестроили в двухметровую рогатку.

- Бутылки тащи! Снаряды кончаются! – орет на напарников "главный по катапульте".

 

- А в цель попадает? – спрашиваю,  показывая на черное дымовое облако, за которым ничего не видно и но все знают – там спецназ, а за ним Верховная Рада. 

 

- Тут главное, что у нас появилось дальнобойное орудие, - мужик заряжает камень весом в кило, тот улетает по дуге куда-то в сторону Кабмина.

 

Известие о переговорах лидеров оппозиции с президентом в толпе на Грушевского встретили с обидой.

 

- После двух смертей наших и они с властью за одним столом сидят! – возмущаются парни с Майдана по дороге на Грушевского, с палками в руках.

 

- Пусть бы сюда пришли, в первые ряды, под выстрелы и гранаты, а потом бы нам рассказывали о перемирии и переговорах, - подхватывает другой протестующий.

 

Вот только парни сами не знают, как действовать, и как можно победить в этой бойне.

 

С огромной рогатки (катапульты) коктейли Молотова летят на милицию.  В ответ прилетают взрывпакеты.   Подбегают врачи, и буквально за руки оттаскивают троих бойцов. Их оглушило. 

 

- Сколько лет работаю врачом, такого не видел, - тихо цедит дед Паша. – Пострадавших в перевязочной постоянно несколько десятков. Все боятся ехать в больницу, с серьезными травмами бегут обратно на баррикады.

 

Врач припоминает, как один двадцатилетний парень за день трижды доставляли в полевой травмопункт. Доктор пытается подсчитать пострадавших за этот день, но сбивается со счета.

 

- На нем живого места не было, весь перемотан, и все равно побежал. Бросал камни одной рукой, вторая была перебинтована, с закрытым переломом, -  сказал дед Паша таким голосом, что я посмотрел на него и подумал: "Господи, когда это все кончится?".

 

Дед протянул мне респиратор. Спасение от газа и дыма. Один из санитаров выгребает из карманов шурупы, болты, гайки. Уже коллекция у него. На горькую память. Шурупы и болты вытягивает из одежды и ран демонстрантов.

 

Рассвет был серым и холодным. Вдруг все оживились. "Пожар!", - кто-то орал так, что как-то само было понятно – горит дом. Бежим туда. Так и есть – горит, а на  балконе женщина просит о помощи. Неужели погибнет? Нет, вывели ее.

 

Будем считать, что день начался с позитива.