Улыбайтесь, господа, улыбайтесь…

Интересуясь книжными новинками, обратила внимание на недавно изданную книгу «Советский анекдот (Указатель сюжетов)» /Миша Мельниченко. – М.: Новое литературное обозрение, 2014/. Согласно аннотации, это первая научная публикация тематически разнородных анекдотов, имевших хождение в СССР с 1917 по 1991 годы. В издание вошли материалы из прессы, эмигрантских сборников, сводок о настроениях населения, доносов, судебных дел, записей фольклористов-любителей, дневников современников и прочих источников.

Ее автор отмечает, что «после 1917 года дореволюционные анекдоты, преимущественно бытового характера, начали быстро терять актуальность и среди появляющихся новых сюжетов преобладающими стали политические». Хотя первые анекдоты о большевиках и меньшевиках прозвучали еще во время революции 1905 года. Однако доподлинно неизвестно, насколько широко они были популярны.

С греческого – anekdotos – это «неизданное, не подлежащее широкой огласке», то есть всевозможные сплетни, слухи, кривотолки. Такое значение сохранилось до середины XVII века. Позже анекдотами стали именовать рассказы о выдающихся исторических личностях, знаменитых людях, их необычайных поступках, суждениях или же о курьезных ситуациях, в которые они попадали. Об этом находим подтверждающую цитату у Пушкина: «Но дней минувших анекдоты от Ромула до наших дней хранил он в памяти своей».

Первый «анекдот» был политически окрашен. Его «отец» Прокопий Кесарийский (VI в. н. э.) в памфлете «Тайная история» развенчал образы императора Юстиниана I и его супруги Феодоры. История анекдота в России начинается с середины XVIII века. Появившись в ходе петровских реформ как чисто литературный жанр, некоторое время анекдот был забавой узкого круга образованных людей, «страшно оторванных от народа». Современный анекдот, напротив, изначально возник как часть устной традиции. Кроме этого, отличительная черта фольклорного анекдота состоит в неожиданной и остроумной концовке. Опираясь на книгу Мельниченко, предлагаем небольшую «прогулку» в историю советских анекдотов.

«Рожденные революцией»

В первое десятилетие существования советского государства власти допускали не только пересказ анекдотов, но и публикации целых сборников. В воспоминаниях Льва Разгона «Позавчера и сегодня: повесть о жизни» говорится, что при нэпе на московских улицах можно было купить сборник «Сто анекдотов о том, что делает жена, когда мужа нет дома» и прочие сборники бытовых баек.

В первом издании Большой Советской энциклопедии (1926 г.) особо отмечалась такая разновидность жанра как политический анекдот, «получающий в моменты политических кризисов большое агитационное значение как своеобразное орудие политической борьбы».

Интересно, что львиная доля сатирических шуток и неприличных шуточек были адресованы нэпманам и бюрократам, в том числе и самым высокопоставленным. Обращает на себя внимание принадлежность героев анекдотов к лицам еврейской национальности: «Новая аристократия: Геда из комбеда, две Хайки из чрезвычайки, две Розы из совнархоза, Ицик из милиции, Шлема из парткома, Сара – жена комиссара».

Показателен в этом смысле следующий анекдот: «Трест ничего не имеет против Рабиновича, а Рабинович имеет против треста собственный магазин». Кстати, термин «трест» (государственное промышленное предприятие времен нэпа), представленный в виде аббревиатуры ТРЕСТ – расшифровывали по первым буквам так: Троцкий Разрешил Евреям Свободную Торговлю.

Не без юмора была отмечена страсть большевистских вождей к русификации своих еврейских имен и фамилий: «Господь Бог заметил, что в России творится что-то неладное. Послал Иисуса Христа выяснить, в чем дело. Проходит много времени – Иисус не возвращается. Господь посылает ангела разыскать Христа. Ангел возвращается с запиской: «Ведут на допрос. Арестован. Христос». Господь посылает на выручку Илью-пророка. Тот также не возвращается. Посланный ангел снова приносит записку: «Сижу и я. Пророк Илья». Тогда, чтобы распутать все это дело, Господь посылает Моисея. От того скоро приходит телеграмма: «Жив, здоров. Нарком Петров».

Преобладание лиц еврейской национальности в Коммунистическом интернационале (Коминтерн) характеризует такой короткий анекдот:

«Диалог в Коминтерне: «Вы из Аддис-Абебы?» – «Нет, я Беба из Одессы».

Отношение к внутреннему положению в стране: «Узнав о смерти Ленина, крестьяне послали в Москву ходока – понюхать, чем пахнет в воздухе, и узнать, не будет ли теперь каких-нибудь льгот. Долго слонялся крестьянин по траурным митингам. Ораторы-евреи всюду напирали на то же самое: «Ленин умер, но идеи его остались!». Крестьянин вернулся домой опечаленный. «Плохи дела, братцы… – сказал он землякам. – Ленин-то умер, да иудеи остались».

Исследователи обращают внимание, что до второй половины 1930-х годов почти нет информации о преследовании за озвучивание анекдота, и в то же время было значительное количество дел за публично пропетую частушку или песню «с клеветническим выпадом в сторону одного из вождей советского государства», «порочащих колхозный строй».

Экспортный смех

«Рассказанный или даже услышанный анекдот мог стать поводом для преследования со стороны государства, – пишет Мельниченко. – Только на очень небольшой срок – в годы Великой Отечественной войны происходит временная и очень условная легализация жанра, модели которого активно использовались советскими пропагандистами, что на некоторое время позволило текстам анекдотов оказаться на страницах официальных периодических изданий».

Общеизвестно, что советские марши и песни, попадая в нацистскую Германию, становились популярными маршами и песнями Третьего рейха. Достаточно было положить на одну и ту же музыку слова собственного сочинения и вот уже наш «Гимн, или Марш авиаторов» становился фашистским Herbei zum Kampf… С анекдотами было еще проще: достаточно было заменить Сталина на Гитлера.

По окончании Второй мировой войны, несмотря на «железный занавес», анекдот «производства» мade in USSR успешно экспортируется в основном в страны СЭВ или Варшавского договора – на самые разные темы, но в большинстве о поведении солдат Красной армии на освобождаемой территории и о повседневной жизни в соцстранах.

Рисковый анекдотец

Самые сочные и яркие анекдоты породил тоталитарный СССР. Сегодняшним молодым сложно понять, почему период 1960–1980-х их родители считают «золотой эпохой» анекдота. Тогда анекдот рождался вопреки всем запретам диссидентами в тюрьмах, передовой мыслящей молодежью в студенческих аудиториях. Это был рискованный юмор. Если бы о рассказчике доложили «куда следует», то он как минимум угодил бы в психушку, а как максимум – схлопотал бы срок. Многие из анекдотов того времени до сих пор способны вызвать улыбку.

«Новый анекдот слышали?» – в те времена такой фразой обычно заменяли приветствие. В курилках, цехах, на кухнях и в студенческих общагах люди разных возрастов и профессий «травили» анекдоты – насущные и скабрезные, смешные и не очень, «бородатые» и «горячие».

Самым популярным и очень рискованным для рассказчика был анекдот политический. Однако сколько хочешь можно было выдавать «баек» на религиозную тему, с вызывающими отвращение к церкви нотками и подводящих под мысль, что религия – это дурь, или «опиум для народа». Анекдоты на эту тему бытовали примерно такого вида:

– Библия – это слово Бога.

– Откуда вы это знаете?

– Это указано в Библии.

– А почему вы верите Библии?

– Потому, что это слово Бога.

Такие занудные и «пригруженные» анекдоты не пользовались особой популярностью. Хотя «власть советов» их широко приветствовала, так как в «богохульных» текстах критиковалась церковь, а не «решения партии и правительства».

Известна любовь к хорошему анекдоту последнего «пожизненного» советского генсека. На эту тему народ тоже сочинил анекдот: «– Леонид Ильич, какое у вас хобби? – я собираю анекдоты о себе. – И много вам удалось собрать? – Два с половиной лагеря».

«Перестроечные» анекдоты

Период советской истории – «перестройка» – породил целый цикл последних политических анекдотов в СССР. Вот один из показательных образцов того периода: «Горбачев решил бороться с мафией. Нанял для этого дела Шерлока Холмса. Тот начал работу. Утром Михаил Сергеевич отодвигает оконную штору, видит – великий детектив повешен на столбе. Нанял генсек комиссара Каттани. Тот заверил, что все будет хорошо, и начал борьбу с мафией. Утром Горбачев отодвигает штору – итальянец висит на столбе. Советники подсказали: «Зачем нанимать чужаков? У них все равно ничего не получается. Лучше поручи все капитану Жеглову». Так и произошло. Прошла ночь. Утром Горбачев осторожно отодвигает штору. На столбе висит Лигачев, далее – Рыжков, затем – Чебриков, Щербицкий… Все Политбюро висит. И вдруг слышит усиленный рупором голос Глеба Жеглова: «А теперь Горбатый! Я сказал, Горбатый!»…

Смех от хорошо рассказанного анекдота продлевает, как известно, жизнь. Однако анекдоты имеют не только оздоровительную ценность, но и образовательную. Опыт нас убеждает, что благодаря этому жанру можно изучить историю всего XX и даже XIX века. Так что, улыбайтесь на здоровье.

Наталья ЕЛИСЕЕВА