Анатомия «цветных» революций

«Цветные» революции стали нормой для политической жизни начала ХХI века. Украина уже дважды переживала политические потрясения, которые смело можно характеризовать именно этим термином. Тем не менее, феномен цветных революций все еще остается слабо изученным, и в большей мере подвергается либо чрезмерной мифологизации в стиле ура-патриотизма, либо жестким табу заядлых консерваторов.

На самом деле заблуждаются и те, и другие. Просто мало кто пытается отследить то критическое совпадение внутренних и внешних факторов, которые приводят к столь мощному протестному взрыву абсолютно в разное время, в разных странах и, казалось бы, в разных условиях.

Истоки

В политологический кругах принято считать, что первой цветной революции была так называемая «революция роз» в Грузии в 2003 году. Мол, именно тогда американцами был впервые применен масштабный экспорт демократии, приведший к свержению правящего режима. Аналитики, копающие чуть глубже, ссылаются на китайскую революцию 1989 года, спровоцировавшую масштабную перестройку Поднебесной империи. Но истинные знатоки вопроса поправят своих коллег и справедливо подметят – первая цветная революция состоялась вовсе не в Тбилиси и даже не в Пекине, а в консервативном Лондоне в далеком... 1780 году.

Да-да, это не опечатка. Именно на пике колониальной эпохи благополучный на первый взгляд Лондон накрыла волна невиданных беспорядков. Зачинщиками действа оказалась организация тогдашних радикальных протестантов, воспользовавшихся внешними неудачами монолитной британской короны и растущим спросом на свежие, как бы сейчас сказали – демократические, идеи среди народа, которому до икоты в печени наскучил монархизм. В то время заменителем идеологии была религия, поэтому современную демократию замещали протестантизмом – новомодным религиозным течением, которое всю жизнь чувствовало себя угнетенным и обиженным властями. Интересно, что первая цветная революция обладала всеми признаками своих современных последователей – зачинщики бунта использовали одну символику (на тот момент – синие транспаранты), покоряли народ эпатажем, жаловали популизм в политической риторике и привлекали весь протестный люд, которому впервые дали в руки знамя грядущих перемен.

Естественно, лидеры протестантов в Лондоне претендовали на политическую власть, привлекая в свои ряды всех амбициозных буржуа, выступающих, в первую очередь, не за высокие идеи протестантизма, а за бенефис собственного эго. И самое главное, что отличает первую цветную революцию от обыкновенных буржуазных – лидеры бунта опирались не только, или даже не столько, на внутренние силы, сколько на внешние. В 1780 году лучом света в темных монархических (читай – диктаторских) буднях выступали Соединенные Штаты Америки, которые только выиграли свою войну за независимость и стали олицетворением успеха прогрессивных протестантских идей. Чем вам не современная сказка о Европе? Тогда бунт подавили, но прецедент имел место быть, и дорожу для весьма перспективной политической технологии протоптали.

Вынужденный перерыв

Как видим, для цветных революций характерен ряд факторов. Во-первых, это длительный период стабилизации, приводящий к росту недовольства общества не материальными условиями, а дефицитом неких духовных стимулов а-ля острых ощущений. Во-вторых, желание внутренних контрэлит получить власть в стране не путем подковерных дворцовых интрижек (всегда было чревато последствиями – виселицей или тюрьмой), а на волне массовых волнений. И, в-третьих, это наличие мощного внешнего стимула, который возводится в культ и становится неоспоримым примером для подражания.

Тогда вопрос – почему после 1780 года в мире цветные революции не получили такого масштабного распространения как в конце ХХ – начале ХXI века? Все просто. Создание США стало первым мировым внешним стимулом для других стран, но превратиться в современную сверхдержаву Америке удалось только после двух мировых войн. До этого страна дяди Сэма была отдаленной эмигрантской провинцией, которая все-таки проигрывала Старому Свету. В самом Старом Свете явного лидера в ХIХ веке выявить не удалось. Монархии сменялись республиками, а внутренние войны не давали возможности выявить гегемона, пока континент не залила кровью сначала Первая, а потом и Вторая мировая война. И только потом в мире установился новый мировой порядок – двуполярная система конкуренции США и СССР, которые практически пополам поделили мир на сферы влияния. И именно тогда опыт 1780 года снова получил импульс к жизни.

Сверхдержавы и «цветные» революции: лепта СССР

Многие считают, что «цветные» революции всегда практиковали исключительно США, но это далеко не так. Союз, как сверхдержава, которая тоже в определенный промежуток времени была своей «политической сказкой» для целого ряда стран, активно содействовал массовым волнениям с целью экспорта своей общественной модели и создания лояльных для себя режимов на определенных территориях.

Так, после Второй мировой войны Советский Союз смог основать многочисленные сателлитные народные республики вокруг своих границ, которые должны были служить предотвращению опасностей для СССР со стороны Запада. Главный лозунг – к социалистическому будущему после диктаторского прошлого. Только в 1948 году при поддержке СССР в таких странах как Польша, Чехословакия, Болгария, Румыния и Северная Корея удалось организовать массовые протестные движения, при этом абсолютно идейные и пользующиеся тотальной поддержкой населения, результатом которых стало свержение старых политических режимов. В 1960-е годы список стран пополнился Китаем и Кубой. Стоит понимать, что после победы во Второй мировой войне коммунизм в мире стал своего рода трендом, манящим своей успешностью и перспективностью. Это привлекало молодое поколение бунтующих стран, накладывающееся на желание лояльных к Союзу элит получить власть и политическую импотенцию закостенелых диктатур. Формула работала на ура.

Америка как альтернативный пример для подражания и агрессивный хищник на мировой арене пыталась не отставать. И делала это довольно успешно в сфере своих геополитических интересов. В 1979 году точкой пересечения двух цветных сценариев стал Афганистан…

В 1991 году биполярному миру пришел конец. И уже постсоветское пространство стало идеальной мишенью для цветных революций. Одна из империй приказала долго жить, а вторая осталась единственным ориентиром для изголодавшихся по свежим веяниям обывателей и истекающих слюной новых элит. Только технология тоже не стояла на месте. Она развилась, совершенствовалась и становилась куда более изощренной по мере развития современных технологий. И уже в ХХI веке мы получили настоящую классику жанра – целый цикл цветных революций на просторах бывшего СССР, который только из-за чрезмерного упрощения вопроса был назван рождением цветных технологий. На самом деле наступил просто их ренессанс.

Продолжение - в следующем номере

Виталий ФИЛИППОВСКИЙ