Экзамен по трагедиям

Наверное, наиболее сложные вопросы по истории твоей страны касаются новейшего периода, буквально недавних лет. Особенно сложны они, будучи заданными не в учебном заведении учащемуся, а в реальной жизни политику, государственному деятелю… да и самому себе.
 
Сегодня мы зададим несколько вопросов об истории Украины последних полутора лет как власти, так и оппозиции – действующим и прошлым. А заодно подумаем, почему мы иногда об этих вопросах забываем и перестаем требовать на них ответов.

«Надоевший» вопрос. Без ответа

Первый вопрос, с которого мы начнем, уже набивший оскомину, но оттого не менее важный. Кто стрелял на Майдане?

Были охотничьи ружья или «залетное» боевое оружие у протестующих? Давайте укажем на эти конкретные факты. Кому и сколько боевого оружия было выдано в рядах правоохранителей? Нужны конкретные цифры, если уже не удается выяснить конкретные фамилии. Был ли хоть один ствол выдан на руки так называемым «титушкам»? И так далее.

Одна из наиболее таинственных страниц Евромайдана – расстрел на Институтской 20 февраля 2014 года. Испуганные выстрелами неизвестных людей (как предполагается, из «консерватории» – здания Национальной филармонии Украины) правоохранители стали спешно отступать от Евромайдана вверх по Институтской к своим «базам». Протестующие, решившие, что «Беркут» отступает из-за стойкости Евромайдана, бросились преследовать оппонентов и занимать остатки своих брошенных ранее баррикад. В этой погоне они и были встречены огнем «снайперов». Утром 20 февраля на Институтской были убиты 49 протестующих и 4 сотрудника МВД.

Кем? Из какого оружия? Из каких зданий или с каких крыш? И кто же стрелял из филармонии?

 

Зимой 2014 года в Украину несколько раз приезжали сотрудники ФСБ и других правоохранительных органов России для «консультирования» местных «силовиков» – эти факты уже никто особо не скрывает и не отрицает. Если это так, то о чем конкретно шла речь на этих совещаниях? Одно дело, если ФСБ советовала, как «закручивать гайки». Другое дело – если ФСБ давала рекомендации, которые, в конце концов, обернулись кровавым противостоянием, бегством президента, хаосом в стране. Были ли эти рекомендации просто непрофессиональными? Или наоборот – хорошо продуманными с осознанием последствий? В то же время, о деятельности на территории Украины спецслужб других государств нам неизвестно вообще ничего. А эта деятельность, безусловно, велась – не могут спецслужбы оставаться в стороне от конфликта в 45-миллионном государстве. Какова была их роль и задачи в Киеве? Надо понимать, что раскол Украины – даже через расстрелы в центре столицы – выгоден и западным геополитическим игрокам.

Не стоит забывать и о тех, с кого началась Небесная сотня. Первые погибшие на Майдане протестующие – в начале противостояния на ул. Грушевского (22 января 2014 года). Во время массовых беспорядков люди могли погибнуть, например, от многочисленных телесных повреждений, от ожогов, теоретически – от близкого взрыва свето-шумовой гранаты или попадания резиновой пули. Но первые жертвы на Евромайдане погибли от выстрела из огнестрельного оружия с близкого расстояния. Причем как минимум одно тело было обнаружено не в месте убийства, а принесено на Евромайдан неизвестно откуда! Где, кем и зачем были убиты эти люди?

 

Полуостров Крым

 

Кровавая развязка Майдана стала сигналом для процессов в Крыму, которые привели в результате к его «отсоединению».

Загадкой остается позиция «новой» киевской власти в марте 2014 года. Украинские военные, находившиеся в Крыму, сетуют, что конкретных приказов из Киева не поступало вообще. Поэтому, находясь в окружении «зеленых человечков» и симпатизирующих им местных жителей, приходилось «импровизировать». Те, кто занимался обороной Крыма в Киеве, утверждают, что приказы были вполне четкие – оборонять воинские части и охраняемые объекты. Вплоть до применения оружия. Что разрешено и уставами, и законодательством. На то они, извините, и военные, чтобы давать отпор и защищать, в том числе себя, свое оружие, свои «крепости».

Отдельный вопрос – о возможных кулуарных договоренностях. Не был ли Крым «отдан» в обмен на гарантии Москвы, например, не устраивать на своей территории «правительство Януковича в изгнании»?

Кто все-таки виноват в сдаче Крыма? Стали мы свидетелями массового предательства украинских чиновников, военных, правоохранителей в Крыму? Или же мы увидели результаты пассивности центральной власти?

Кто «сдал» границу?

Крым оказался тем самым «дурным примером», который заразителен. Весной 2014 года в юго-восточных областях начался «парад суверенитетов» – выступления под российскими триколорами и призывом ввести на территорию своей страны иностранные войска.

Все мы понимаем разницу между федерализацией и присоединением к другому государству, между децентрализацией и призывом оккупировать свой регион. Как на Донбассе и в других регионах протесты против «власти Майдана» превратились в чисто сепаратистские митинги? Была ли это продуманная и четко реализованная технология? Или же народным массам просто показалось хорошей идеей «переехать» в другое государство? Были ли в те дни российские «туристы» явлением спонтанным и несистемным или же нам продемонстрировали тот же «крымский» сценарий, но уже немного в других условиях?

Если в случае с Крымом можно говорить «Кто «сдал» Крым?», то в случае с Донбассом следует говорить «Кто «сдал» границу?». Если бы Киев контролировал восточную границу, возможно, вооруженного противостояния все равно не удалось бы избежать. Но мы бы уже не задавали эти вопросы: откуда танки, откуда «грады», кто сражается по ту сторону фронта?

Какова была роль местных олигархов сначала в раздувании конфликта, а потом – в попытках его потушить? Слабо верится, что люди с таким влиянием ограничились лишь слабыми попытками договориться о «мире и стабильности».

Война, начавшаяся на Донбассе вслед за этими событиями, заставляет задавать еще уйму таких же вопросов. Почему после опыта крымских событий Киев оказался настолько пассивен в момент обострения ситуации на Донбассе? Почему «антимайданы» Донецка и Луганска довели до этапа реального вооруженного сопротивления? Кто ответит за сбитый «Ил» с десантниками? Кто ответит за «котлы» под Иловайском и Дебальцево? И почему Иловайск все еще периодически пытаются назвать едва ли не гениальной войсковой операцией Генштаба – мол, на первом этапе вообще было успешное наступление, а потом, когда образовался «котел», сумели вывести из окружения массу людей, да еще и использовали действия противников в политических целях, во время переговоров в Минске. Как будто и не было более тысячи погибших, о которых говорили командующие добровольческих батальонов.

И вопрос, ставший классическим: когда закончатся те «две недели», которые тогда еще кандидат в президенты Петр Порошенко отводил на завершение АТО?

 

Концы – в воду, то есть в огонь

 

2 мая 2014 года в Одессе произошли жесточайшие столкновения между «евромайдановцами» и «антимайдановцами», которые закончились пожаром в местном Доме профсоюзов, унесшем жизни как минимум 40 людей.

Задавая себе вопросы об этих трагических событиях, мы должны рассматривать весь тот день в целом.

Приехавшие на футбольный матч ультрас харьковского «Металлиста» и местные фанаты «Черноморца» должны были стать ядром марша за единство Украины. Приехали ли с ними в Одессу сторонники радикальных организаций, в каком количестве и с какими целями? Слухи об «автобусах с «правосеками» тогда ходили повсеместно, но эти автобусы мало кто видел.

Какие меры приняла местная милиция, зная о готовящемся фанатском патриотическом «десанте»?

Почему навстречу проукраинскому маршу выдвинулись силы так называемой «одесской дружины»? План? Эмоциональное решение лидеров? В той ситуации повести «антимайдановцев» в сторону проукраинского (!) фанатского (!) марша могло означать только одно – силовое столкновение с хорошо подготовленным, «заряженным» противником. Так и случилось: в центре города завязались жестокие уличные бои с обоюдным применением камней, бит, коктейлей Молотова, пневматического, травматического и огнестрельного оружия. Милиция фактически бездействовала, иногда даже прикрывая и защищая «антимайдановцев». Причем на видеозаписях с места событий видно, что некоторые милиционеры командуют «антимайдановцами» и имеют похожие знаки различия – в тот день некоторые сторонники «антимайдана» были с красными лентами на плече.

Финал этого противостояния хорошо известен – «евромайдановцы» сломили сопротивление оппонентов и преследовали их до Куликова поля. Там некоторые «антимайдановцы» приняли решение не бежать, а укрыться в Доме профсоюзов. Это решение было роковым.

Почему заполыхал Дом профсоюзов? Да, снаружи в здание летели коктейли Молотова. Но зажигательные смеси летели и изнутри здания, и с крыши Дома профсоюзов (там, кстати, орудовали все те же люди в красных повязках). В Сети есть видео, на котором видно, как в одном из окон в разгар противостояния вспыхивает огонь, но до этого в окно горящая бутылка не влетает. Был ли планомерный поджог? Как боролись с огнем внутри здания, если вообще боролись?

Отдельный вопрос: из-за чего все-таки погибли «антимайдановцы»? Только от пожара, удушения угарным газом и разбившись, выпрыгивая из окон? Официальная версия: в самом Доме профсоюзов никто не погиб от ударов, огнестрельных ранений или удушения (руками, веревкой и т.д.). Но это лишь официальная версия после десятка озвученных самими правоохранителями альтернативных и местами экзотических вариантов.

Сейчас уже маловероятным кажется предположение об отравляющих газах и – снова-таки! – заранее спланированной операции. Слишком уж много случайностей – и скорее всего мы имеем дело именно с трагическим стечением обстоятельств.

Но все же это не снимает вопрос об ответственных за смерти застреленных и забитых на улицах «майдановцев» и «антимайдановцев», об ответственности тех, кто «раскручивал» ситуацию и провоцировал столкновения, прекрасно зная, что оно закончится жертвами.

По большому счету, мы не знаем четкого ответа ни на один из этих вопросов, нет ни одного ответа официального, но не формального – с аргументацией и конкретикой.

Ответы на все эти вопросы нужны не «политические», не абстрактные, иначе они еще на многие десятилетия будут дамокловым мечом висеть над Украиной. И мы будем десятилетиями спорить: «Они» стреляли в «наших», «они» предали «наших» – тогда как стреляли, предавали, продавали и «наши», и «их», и «кто-то третий».