Подвешенный «Минск»

Это был первый документ, подписанный 5 сентября 2014 года в Минске в здании «Президент-отеля», предусматривавший, в частности, прекращение огня на территории Донецкой и Луганской областей Украины. Соглашение появилось после июльской ракетной атаки на ВСУ под Зеленопольем и Изваринского и Иловайского котлов в июле-августе. Может, и не было бы упомянутых трагедий на Донбассе (тысячи убитых и раненых, пленных и пропавших без вести, точную цифру и сегодня назвать не могут), если бы в ночь с 30 июня на 1 июля 2014-го президент Украины Петр Порошенко единолично не принял решение о выходе из режима перемирия.

Что такое первые Минские соглашения? По словам одного из представителей контактной группы по урегулированию военного конфликта на востоке нашей страны Нестора Шуфрича, «это фактически остановка военизированных формирований «ДНР» перед заходом в Мариуполь, который в ту пору был открыт, а сил, чтоб остановить продвижение «ДНР», не было. Но это сделали Минские соглашения».

Как вспоминает Нестор Шуфрич, «...В день подписания второго соглашения в Минске — 12 февраля 2015-го — шли дебаты вокруг Дебальцево. Все знали, что из Дебальцево де-факто уже ушли украинские военные, а оставшиеся находятся в окружении – от 500 до 2000 человек. Но наши «командиры» делали вид, что это неправда, никакого окружения нет. И только через 5–7 дней вынуждены были признать факт... И снова жертвы ради амбиций».

В любом случае, документы, известные под условным наименованием «Минск-2», превратили линию фронта в линию разграничения сторон вооруженного конфликта, остановили наступательные действия и (в общем и целом) – применение тяжелых вооружений. Что, в свой черед, позволило сберечь множество человеческих жизней. Это на сегодня единственный и главный результат «Минска-2». И давно. На очереди – выполнение политических (т.е. наиболее сложных) положений, прописанных в Комплексных мерах от 12.02.2015.

Можно ли, например, ожидать восстановления суверенитета над «отдельными районами Донецкой и Луганской областей», если большинство украинских СМИ (в т.ч. выражающие точку зрения высших органов государственной власти и местного самоуправления) не только соревнуются по части оскорбительных эпитетов в адрес представителей неотъемлемой части украинских территорий и даже населения «ДНР-ЛНР» и России (между прочим, партнеров по Минскому процессу), но и прямым текстом грозят «сепарам» и прочей «вате» всевозможными карами, кои настигнут их после возвращения вышеназванных районов в состав Украины? Или проведения конституционной реформы, когда даже в «товарищах» по коалиции нет согласья, а лишь неприятие и даже ненависть?

Более того, такое впечатление, что небезызвестная «партия войны» в коридорах нынешней украинской власти на самом-то деле не желает реинтеграции неконтролируемых Украиной территорий, хотя громче всех кричит о своем стремлении восстановить территориальную целостность. Причем чем крепче нежелание, тем громче выкрики. Почему так? Да потому, что «партия войны» (она же «бизнес-проект на крови») может бесконечно долго существовать лишь в условиях столь же бесконечного вооруженного конфликта, списывая на него не только все свои провалы, но и преступления перед украинским народом.

Есть и мощнейший внешний игрок, заинтересованный в том, чтобы Украина и Россия как можно дольше изнуряли друг друга в политическом, экономическом, информационном и психологическом противоборстве, периодически переходящем в острую огнестрельную фазу, фронтальные атаки, контратаки и смертоносные «котлы». Раз уж Киев и Москва попались в тщательно выстроенную загодя ловушку, то зачем же выпускать их оттуда? Пусть перемелют в ней без остатка своих пассионариев, свое завтра и послезавтра, свой собственный человеческий и материальный ресурс! А многие из них, между прочим, настоящие патриоты своей страны. Не потому ли после предновогоднего визита заокеанского куратора в «мать городов русских» подвисшая было на волоске «партия войны» оставлена у руля государственной власти?

Беда еще и в том, что двусмысленность ряда статей мирного соглашения от 12 февраля 2015 года, позволяющая субъектам переговорного процесса трактовать данные статьи исключительно в собственную пользу – это сама по себе перманентная мина под «Минск №2». Нет ни малейших гарантий, что его спорные положения, предполагающие определение статуса «отдельных районов Донбасса», будут реализованы хоть когда-нибудь.Верховная Рада так и не смогла на закрытии сессии (2 февраля) вернуться к рассмотрению конституционных изменений по децентрализации Украины, прописанных «Минском-2». Формально Порошенко на все 100% прав, утверждая, что-де каждому из этих положений следует прописать конечный срок выполнения. Абсолютно прав. Но ведь такой срок (31.12.2015) уже однажды был прописан. Ну и? Нормандский формат оказался тупиковым, а женевскому (с участием США) в силу понятной причины (не хочет РФ, потому что хочет UA) скорее всего не бывать. И потом, кто сказал, будто женевский изначально эффективней?

Стало быть, шашкой по гордиеву узлу – чтоб уж одним молниеносным ударом? Велик, наверное, соблазн. Да и прозрачных намеков на сей счет предостаточно. Кто рубанет первым? Тот, у кого явный перевес чисто военных средств? Или тот, кому мнится, будто у него сейчас такой перевес? Однако ни Москва, ни Донбасс, ни вменяемая часть украинского политикума, не говоря уже о подавляющем большинстве украинских граждан, не заинтересованы в войне. Слишком высокие политические риски, слишком большие человеческие жертвы. Маловероятно быстрое урегулирование, маловероятна новая война. И в такой ситуации – умение терпеть и маневрировать, успеха добьется тот, у кого больше запас прочности и выше поддержка мирового сообщества. Так что веры и надежды всем нам.

Сергей ГРИГОРЬЕВ