Человек и закон. У семи правоохранителей страна без порядка

В прошлом номере ПОЗИЦИИ мы рассмотрели судьбу дел против VIP-подозреваемых: министров, нардепов, криминальных авторитетов. Краткий вывод: не сидит никто, обвинения отскакивают от «неприкасаемых», как от брони. А что же с делами, в которых фигурируют менее именитые подозреваемые или жертвы?

 

О делах, связанных с Майданом, в тысячный раз много говорить не будем. Ответы на ключевые вопросы так и не были получены, а прокуратура еще и отрапортовала о закрытии всех «майдановских» расследований с 1 марта. Концы в воду, как говорится.

 

 

Практически сразу же были «зарублены» расследования суицидов (по официальной версии) бывших видных деятелей Партии регионов: экс-нардепа Михаила Чечетова и экс-губернатора Запорожской области Александра Пеклушенко. Маловероятно, что одному и другому грозили какие-то серьезные санкции от новой власти (а нынешняя ситуация это полностью подтверждает), зато оба немало знали о власти прошлой и, наверняка, о тех, кто смену власти удачно пересидел. Тем не менее, следствие было скорым и однозначным: самоубийство – и страница истории перевернута. Показательно, что с такой постановкой вопроса согласились и экс-«регионалы», неплохо себя чувствующие теперь в роли «оппозиционеров». Что ж, раз уж генерал Кравченко «не выдержал слежки и дважды выстрелил себе в голову», то в случаях Чечетова и Пеклушенко и сомневаться нечего…

 

 

Дело об убийстве журналиста и писателя Олеся Бузины вообще изначально выглядело неприглядно. Следствие с несвойственной ему быстротой схватило и предполагаемого убийцу, и его предполагаемого сообщника. Оба – из среды праворадикалов, оба наверняка находились «на карандаше» у спецслужб еще даже до революционных событий. Короче говоря, слишком уж гладко выглядело дело. И действительно – дальше правоохранители «посыпались» с не самыми сильными доказательствами и уликами. Были ли парни вообще в Киеве в день преступления, неясно. Почему стреляли из какого-то оружия начала ХХ века, если полстраны (а уж радикальная тусовка – точно) уже было завалено расползшимися из АТО современными стволами? На чем передвигались? Кто был организатором? Был ли заказчик? Есть ли альтернативные версии произошедшего? (судя по всему, таких нет) Нельзя сказать, что и подозреваемые Медведько и Полищук убедительны в своей защите. Но дело-то в том, что им по закону можно ничего и не доказывать – доказать должны правоохранители.

 

 

Обоих суд уже отпустил под домашний арест вместо содержания в СИЗО. Хотя еще совсем недавно люди в погонах убеждали, что посадка преступников – дело практически решенное. Как видим, нет.

 

 

Теперь расследование «дела Бузины» превратилось в откровенный и неприглядный для Генпрокуратуры фарс – его (дело) недавно направили в… Одесскую прокуратуру. То ли это «алаверды» замгенпрокурору, прокурору Одесской области Давиду Сакварелидзе (сам он этого жеста не понял), то ли еще какая «шутка» Генпрокуратуры. В любом случае этот «юмор» с резонансным делом понять сложно.

 

 

«А что там с делом о взрыве гранаты возле Верховной Рады, который, между прочим, унес жизни четверых людей?» – спросит кто-то из читателей. И в этом вопросе заключается ответ: ничего. В конце осени были освобождены под залог подозреваемые в активном участии в массовых беспорядках в тот же день у стен ВР. Подозреваемый непосредственно в метании гранаты Игорь Гуменюк находится под стражей до сих пор… Но дело его не просто не афишируется, а даже, такое впечатление, сознательно скрывается. А что еще остается думать, когда у следствия есть живой подозреваемый, легко идентифицируемый по фото и видео с места событий (а этих материалов, по словам правоохранителей у них аж 500 гигабайт), известный в националистических кругах и т.д.? Бери – и выясняй, куда от него ведут ниточки… В российское посольство или в офис какой-то партии? Но, может, как раз «ниточками» бездействие следствия и объясняется?

 

 

Сколько нас? Четыре!

 

 

Провал расследований по многим резонансным уголовным делам: от расстрела Майдана (и «беркутовцев») и вывода средств приближенных Януковича до убийства Олеся Бузины и воинских преступлений добровольческих батальонов – происходит на фоне растущего количества различных правоохранительных и антикоррупционных органов. Стоит ли этому удивляться? Скорее стоит искать в этом одну из причин нестабильности. Как говорится, у семи нянек дите без глаза.

 

 

В рекомендациях иностранных советчиков и советников «убрать всех подчистую, а набрать новых» отечественные «реформаторы» расслышали только вторую часть. Старые силовые ведомства остаются на местах и лишь меняют вывески, а в дополнение к ним набирают новые кадры. (И в связи с этим еще с весны 2014 года остается актуальным вопрос, почему в официальной антитеррористической (!) операции принимают участие мобилизованные граждане, а не «законные» силовики?)

 

 

И этот процесс был предсказуем. В 2014 году среди постреволюционного хаоса у «элиты» страны крайне востребованными были частные армии, и эта востребованность нашла свое выражение в добровольческих батальонах, спонсируемых олигархами. Но, после небольшого периода безвластия в 2014 году, государство сумело различными путями приструнить неформальные вооруженные формирования. Для олигархических групп иметь не просто силовые структуры, а реальные частные армии стало делом невыгодным и даже в некотором роде опасным – все равно что вызывать огонь на себя. И потому снова в цене для обладающих реальной властью в стране оказалось влияние на легальные силовые ведомства. И чем в большем количестве, тем лучше.

 

 

И пожалуйста – «правоохранители» растут, как на дрожжах. За 2 последних года власть сформулировала концепцию создания по крайней мере 4 новых силовых ведомств. Каждое – с определенной привязкой к той или иной ветви власти, читай – группе влияния. Каковы результаты их работы (тех, кто успел начать работать)? Близки к нулю, о чем мы говорили и в прошлом номере ПОЗИЦИИ. Какова их роль в будущих межклановых войнах? Ключевая.

 

 

Государственное бюро расследований будет сформировано только к 2017 году. Однако вся законодательная база для его функционирования есть – она создана 29.02.2016 на заседании Кабмина. Глава ГБР назначается сразу на пять лет, а его смещение с должности, судя по соответствующему закону, будет довольно проблематичным – в том числе и таким образом должна быть обеспечена независимость этого ведомства.

 

 

Глава бюро, хоть и выбирается по конкурсу, назначается на должность Кабинетом министров. А в конкурсную комиссию по выборам руководителя ГБР войдут по три представителя президента, правительства и Верховной Рады. Что в нынешних условиях означает весомое преимущество коалиции/Кабмина.

 

 

Национальное агентство по предотвращению коррупции уже создано, хотя все никак не может начать свою работу. Оно также фактически подчинено Кабмину. Да, агентство не может задержать или посадить коррупционера (или просто неугодного деятеля), но оно фактически проводит все досудебное следствие. При грамотно составленных в НАПК документах начать уголовное производство и осудить чиновника – как говорится, дело техники. Тем более что силовой и «следственный» блоки у Кабмина есть и так – в виде МВД.

 

 

В противовес «кабминовским» антикоррупционным органам создаются «президентские»: уже начало свою работу Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ), главу которого назначает президент, также функционирует специализированная антикоррупционная прокуратура, которая должна работать в связке с НАБУ. Буквально неделю назад Верховная Рада сократила влияние на антикоррупционную прокуратуру со стороны Генпрокурора (в свою очередь назначаемого президентом), но данный орган остался более подвержен влиянию президентской вертикали, нежели другим ветвям власти.

 

 

Российский сценарий

 

 

Все это отчасти напоминает ельцинские времена в России и действия двух приятелей-силовиков Александра Коржакова и Михаила Барсукова. Первый возглавлял Службу безопасности президента России, структуру, которая именно за время его руководства искусственно превратилась из охранного ведомства в полноценную спецслужбу (так, например, он лично арестовывал лидеров антипрезидентского восстания 1993 года). Но главное, что эта спецслужба была подчинена напрямую Ельцину и активно участвовала в политических интригах. Барсуков возглавил ФСБ, по некоторым сведениям, по протекции Коржакова, и также повел своих подчиненных в гущу политической борьбы.

 

 

Хотя события, в которых участвовали Коржаков-Барсуков, называли «войной силовиков», на самом деле традиционные участники таких интриг советских времен: армия, милиция, прокуратура – в «новой России» оказались лишь в роли пассивных наблюдателей. Реальная борьба шла между кланами, приближенными к власти. И так уж вышло, что один из этих кланов оказался «гэбэшным».

 

 

В 1996 году силовики по инициативе Коржакова-Барсукова задержали в Белом доме сотрудников избирательного штаба Ельцина с коробкой, наполненной полумиллионом долларов. Этот факт должен был скомпрометировать в глазах Ельцина один из кланов «гражданских», но в итоге поплатились за чрезмерную активность сами «комитетчики». И главу СБП, и главу ФСБ Ельцин вскоре уволил.

 

 

Однако реванша не пришлось ждать долго. Мы помним, человек из какой структуры стал президентом России в 1999 году. И также мы знаем, как жестко впоследствии распорядились со всем гражданским окружением Ельцина.

 

 

Впрочем, очередная война силовиков разворачивается в РФ и сейчас, на наших глазах: к увольнению готовят министра внутренних дел, неприкрытый конфликт вот-вот вспыхнет между метрополией в лице Лубянки и колонией в лице президента Чечни Рамзана Кадырова, создавшего себе фактически государство в государстве.

 

 

Недемократические законы, деградация судебной власти, война олигархов и условного «государства» (на самом деле, представляющего просто определенную группу тех же олигархов), слепое списывание проблем на внешнего врага, разрастание силового блока – это не только Россия-1996 или Россия-2000, но и Украина-2016. К сожалению, велика оказалась опасность выбора Киевом «российской модели» не в идеологическом или историческом, а в чисто «технологическом» аспекте, в вопросе построения и сохранения своей существующей власти.

 

Дмитрий ЕГОРОВ