Без индульгенции

Офшор не синоним нарушений

Сам по себе факт наличия у кого-то офшорного счета не несет в себе никакого криминала, если закон напрямую не запрещает определенным категориям граждан иметь такие счета. В ряде стран действуют законы, запрещающие чиновникам хранить наличные денежные средства в иностранных банках, расположенных за пределами их территории, и иметь ценные бумаги иностранных эмитентов; запрет так же распространяется на супругов чиновников и их несовершеннолетних детей. Все остальные граждане имеют полное право пользоваться всеми механизмами мировой финансовой системы, в том числе офшорными компаниями. Если, конечно, их финансы им это позволяют.

Иногда офшор связан с укрытием незаконно полученных средств, попыткой скрыть предметы роскоши вроде яхт, самолетов, дворцов, с банальным уклонением от уплаты налогов и легализацией преступно добытых активов. Возможно, если брать абсолютные цифры в денежном выражении, то именно такие незаконные случаи если не преобладают, то составляют весьма существенную часть офшорных оборотов. Но если брать статистику по числу офшорных компаний, то подавляющая их часть законно создается именно для рутинного финансирования в рамках группы компаний, для хранения полученной прибыли и даже в значительной части – для обратного кредитования бизнеса. И опубликованные панамские документы это только подтвердили.

Некоторые банки с государственным участием выдают необеспеченные кредиты офшорам. Но в конечном счете это их право и их коммерческие риски. Если сделка принесет убытки, то существуют механизмы привлечения к ответственности руководителей, которые приняли соответствующие решения. Да, внутригрупповые кредиты предоставляются под не самые маленькие проценты. Но в противном случае придется доплачивать за налоговую выгоду в своей стране. Ситуация с допускаемыми в офшорных схемах нарушениями усугубляется не самой высокой квалификацией, например, тех же панамских юристов, которые зачастую владеют весьма скудным инструментарием, с которым им проще оформить топорные документы задним числом, чем проработать вполне законную, но требующую трудозатрат договорную модель. Вместе с тем надо отдать должное, что панамские документы подтверждают не самый приятный для мировой элиты тезис: высокую степень недоверия к национальной юрисдикции, желание вывести любой актив, пусть даже вполне законно приобретенный, в офшор. И такое положение вещей делает любую национальную элиту легко уязвимой и легко управляемой.

Плохой, но нужный

Офшоры как территории, где можно хранить деньги, недоступные для налоговой, начали расти в 1960-е. Для США, к примеру, самыми удобными были страны Карибского бассейна: так, Багамские острова, по данным МВФ, – третий в мире центр перестрахования после Нью-Йорка и Лондона. В ВВП карибских стран сектор финансовых услуг занимает до 15% ВВП – хотя сами жители этих стран финансовыми услугами практически не пользуются по причине своей бедности. В 1990-е образовались более молодые офшоры – например, малайский Лабуан, «работающий» на Гонконг, Китай, Филиппины, Австралию. В 2000-е МВФ начал активную работу с офшорами, пытаясь заставить их вывести финансовые потоки из тени, а офшоры активно шли навстречу, соглашаясь усилить надзор за финансовыми организациями, выполнять рекомендации ФАТФ и т.д. (кстати, Панама считается одним из наиболее «белых» офшоров). Но вот поднять налоги и ограничить степень присутствия иностранцев в местной экономике, то есть искоренить основную причину перетока денег в офшоры, от последних никто не требовал. Таким образом, борьба с выводом теневых потоков из офшоров с самого начала была построена на том, чтобы иметь возможность получить информацию – а уже потом при необходимости использовать ее.

Осенью прошлого года СNВS заявила, что 358 американских компаний «запарковали» в офшорах (в основном на Багамах и на Каймановых островах) более $2 трлн доходов – и таким образом лишили американский бюджет $620 млрд налогов. Лидером по использованию офшоров для налоговой оптимизации остается Аррlе, за ней идет Рfizer.

Большинство государств косо поглядывают на офшоры, понимая, что некоторые граждане используют их для ухода от налогообложения, но ни одно из государств не выстраивает непреодолимых барьеров между своей экономикой и офшорными компаниями. По разным оценкам, в офшорах находится от $10 трлн до $30 трлн, и любая страна заинтересована в этих потенциальных инвестициях. Деньги во всем мире стремятся уйти туда, где наименьшие налоги и самое слабое административное регулирование финансовой деятельности. Поскольку даже самые богатые страны мира не могут позволить себе не собирать налоги и не контролировать финансовый сектор, в офшорные компании с удовольствием утекают деньги и из США, и из ЕС.

В нынешний панамский скандал кроме лидеров стран и чиновников высокого уровня оказались втянуты тысячи простых граждан. Более 500 банков, среди которых Сгеdit Suisse и НSВС, зарегистрировали около 15 тыс. компаний через панамскую фирму Мossack Fonseca.

Европейские банки, не желающие идти на конфликт с регуляторами, признают свою вину, но дают понять, что ничего незаконного в их действиях не было. Если они и помогали клиентам пользоваться лазейками в законодательстве, то, возможно, это и аморально, но бизнес прежде всего. Если регуляторы решат ужесточить требования к открытию счетов и отслеживанию банковских операций, то это приведет к оттоку клиентов из их национальной юрисдикции, в результате чего убытки понесут как банки, так и национальные бюджеты.

Барак Обама, комментируя панамские документы, заявил: «Уклонение от налогов – это большая глобальная проблема». Кто должен определять преступный или легальный характер офшорных счетов, мировой элите из «счастливого списка» объяснять не стоит. Панамский скандал в очередной раз подчеркнул проблему уязвимости глобальных денежных обязательств и показал безграничные возможности спецслужб. Национальным элитам, в т.ч. и украинской, все чаще приходится выбирать между суверенными интересами Родины и собственным финансовым благополучием. А вот давать моральную оценку их действиям, в т.ч. и на выборах – право народа любой страны.

Егор СМИРНОВ