Реєстрація    Увійти
Авторизація
» » » » В тени фатального полузабвенья

В тени фатального полузабвенья

Категорія: Суспільство, Культура
В тени фатального полузабвенья 9 марта 2018 года исполняется 110 лет со дня рождения Тараса Боровца («атамана Бульбы»), создателя и командира Украинской повстанческой армии «Полесская Сечь»– той самой настоящей, первоначальной УПА, которую в августе 1943 года уничтожили боевики бандеровской Организации украинских националистов, тут же присвоившие ее название своим вооруженным отрядам.
 

Как и 10 лет назад, «круглую» дату скорей всего оставят вне поля зрения «широких кругов». Нет, дюжины газетных заметок и телевизионных сюжетов «лесной атаман», быть может, таки удостоится. Дескать, да, был и такой. Внес свой посильный вклад в борьбу «за это». И уж точно на малой родине Тараса Дмитриевича – в селе Быстричи Березновского района Ровенской области, равно как и в райцентре Березно, где установлен единственный в Украине бюст Бульбе-Боровцу – пройдут юбилейные мероприятия. Достаточно скромные по своим масштабам, конечно.

 

Почему так – вполне объяснимо. Дело в том, что пламенный украинский националист-самостийник Тарас Бульба-Боровец буквально во всем является нравственным антиподом Степану Бандере (лидеру радикального крыла ОУН) и Роману Шухевичу (командиру бандеровской УПА), которых еще в бытность Ющенко президентом демонстративно возвели в ранг величайших «героев», несмотря на громкие протесты внутри нашей страны и за ее рубежами. И это при том, что нынешнее наше государство является, по утверждению официального издания Верховной Рады «Голос Украины», «правопреемником Украинской Народной Республики» («ГУ», 16.11.2017) – т.е. того государственного образования (национал-демократического по своей сути), которое представлял Боровец. И которое, соответственно, было мировоззренческой альтернативой «Украинской самостийной соборной державе» (тоталитарной, фашистской, нацистской), являвшейся идеалом для сторонников обеих фракций ОУН – бандеровской и мельниковской.

 

В тени фатального полузабвеньяВоздать должное Тарасу Бульбе-Боровцу – значит автоматически низвергнуть с пьедесталов более чем сомнительных одиозных персон. В силу понятных причин (объективных и субъективных) наша власть, наверное, рада была бы покончить с культом личности Бандеры и Шухевича – хотя бы для того, чтобы не «искрило» в отношениях с Израилем и Польшей, с еврейским и польским нацменьшинствами внутри страны. Однако в нынешних условиях сие абсолютно нереально: не позволит радикально-«патриотическая» улица, которая, собственно, и усадила вышеназванных «европейцев» и «прагматиков» в руководящие кресла. Тем не менее, развенчать культ Бандеры и Шухевича официальному Киеву однажды все-таки придется. Иначе не видать ему членства в ЕС, о чем Варшава говорит прямым текстом. При этом единственной альтернативой лидерам революционной ОУН является именно Бульба-Боровец. Потому что командир УПА своим живым примером показал, что национализм национализму рознь и что он вполне может быть, как говорится, «с человеческим лицом».

 

Разумеется, Тарас Боровец был весьма неоднозначной личностью. Но ангелоподобных существ в политике не наблюдается вообще. Нигде и никогда. Как славянину и антифашисту мне, например, очень трудно (практически невозможно) простить «лесному атаману» тот факт, что в самом начале и в самом конце войны он активно сотрудничал с вермахтом. Хотя я и отдаю себе отчет в том, что в тогдашних обстоятельствах другого выхода у него, по сути, не было. Претит мне и его очевидная неприязнь к России как таковой – что к царской, что к республиканской, что к советской. Хотя, в отличие от Бандеры и Шухевича, русофобом он не был. Как свидетельствует его личный охранник 92-летний житель Костополя Николай Павлович Ширко-«Вьюн» (есть видеозапись), Бульба-Боровец от души любил русские песни. И сам иногда с удовольствием их пел. Просто, как и все остальные националисты-самостийники, он считал 1/6 часть земной суши «тюрьмой народов». Украинского в том числе. Думаю, впрочем, что если бы недобитые троцкисты не устроили в УССР страшный голод 1932–1933 годов, то Боровец вполне мог бы примкнуть не к петлюровцам (Державному центру УНР в эмиграции), а к национал-коммунистам (Компартии Западной Украины).

 

В отличие от его антиподов из национал-тоталитарного лагеря, у Боровца была масса чисто по-человечески симпатичных, привлекательных черт. Начать с того, что он родился и вырос в очень бедной многодетной крестьянской семье, в которой сызмальства трудились от зари до зари и при этом редко ели досыта. Благодаря своему незаурядному природному уму, склонности к самообразованию и целеустремленности юный Тарас не только выбился из беспросветной нищеты, но и возглавил крупное промышленное предприятие с числом работников в 500 человек. Заработав приличные деньги, он не превратился в жлоба – наоборот, тратил немалые личные средства на просвещение простого народа. За свою оппозиционную деятельность, направленную против шовинистической антиукраинской политики Второй (т.н. межвоенной) Речи Посполитой, Боровец попал в печально знаменитый концлагерь Береза Картузская, где был подвергнут зверским избиениям, и пыткам.

 

Вызывают уважение храбрость и мужество Боровца. Первый раз он по заданию Державного Центра УНР нелегально проник на территорию советской Украины в начале 30-х годов, чтобы собрать документальные свидетельства о Великом Голоде, а заодно и проинспектировать реальное состояние петлюровского подполья. Вторично (опять же по заданию эмигрантского правительства) Тарас Дмитриевич пересек новую германско-советскую границу в июле 1940 года с тем, чтобы подготовить вооруженное восстание «за вільну Україну», которое планировалось поднять вслед за нападением Третьего Рейха на СССР. При этом напарница-радистка Валентина Кульчицкая была задержана советскими пограничниками, Боровцу же удалось не только скрыться, но и найти пристанище у своих прежних знакомых-волынян. И его, заметьте, никто не выдал.

 

Несмотря на то, что в течение без малого года эмиссар ДЦ УНР просидел в глубоком подполье, кое-какую оргструктуру ему создать все же удалось. Во всяком случае, уже через неделю «по вибуху німецько-радянської війни» под началом Боровца оказался вооруженный отряд «украинской милиции», полномочия которого были официально признаны командованием 213-й охранной дивизии вермахта, чей штаб расположился в Ровно – столице только что созданного оккупантами колониального «рейхс-комиссариата Украина». Немцы разрешили пану Тарасу довести численность его подразделения до 1000 человек, однако на деле он многократно превысил эту квоту.

 

В силу того, что наступление немецких войск шло вдоль трасс, которые с севера и юга огибали довольно обширную Полесскую котловину, немцы передали ее под временный контроль отряду Боровца и аналогичным подразделениям белорусских националистов. Совместными усилиями они уничтожали остатки отступающих частей Красной армии, НКВД и партийно-советских учреждений. С точки зрения людей, которые многим обязаны СССР, такие действия не добавляют симпатий к Боровцу. Скорей наоборот. Но война есть война, и у нее свои законы.

 

Здесь уместно отметить тот факт, что в районном центре Олевск на Житомирщине Боровец и его единомышленники создали прообраз того национально-государственного порядка, который уэнэровцы хотели распространить на всю территорию Украины, «звільненої від більшовиків». Ну, это что-то типа нынешней украинизации и декоммунизации, проведенной столь же ударными темпами. Данная «вольница», которую задним числом поименовали «Олевской республикой», просуществовала до середины ноября 1941 года, пока немцы не завели на занятых территориях так называемую гражданскую администрацию. Боровцу со товарищи предложили влиться в украинскую полицию, но те в большинстве своем отказались и ушли в леса. Причем если летом отряд Боровца назывался «Полесской Сечью» Украинской повстанческой армии (приказ №2 от 25.08.1941), то после разрыва отношений с немцами он стал именоваться просто УПА…

 

Сергей ГРИГОРЬЕВ

 

Источник Позиция